БЕЛОКОРОВИНА

Аня Белокоровина, девочка из пролетарской семьи,  в класс к ним пришла не сразу. Года четыре где-то на стороне училась, а в пятый припёрлась с пятёрочным табелем по всем предметам. Её сразу заметили. У них в классе все девчонки в высоконравственных пролетарских косичках ходили…

Аня в буржуазной стрижке загнивающего запада пришла. Маленькая такая, вся в житейской недоступности и в стрижке. Свои, доморощенные, девчонки кос не жалели на благое дело построения социализма. Пожалуйста, дёргайте ребята, не жалко, а эту и дёрнуть не за что, но кочевряжится… империалистка!

В Анечку все мальчишки влюбились (если так можно выразиться… в пятом классе). Потом разлюбили… по мере возмужания. Им с ней не по пути оказалось. "Мы пойдём другим путём… половым!"

Предпоследним, кто продолжал безнадёжно вздыхать по предмету когда-то всеобщей любви был Вернуська, последним - его лепший кореш Валерчик… Пусть земля ему пухом… умер в расцвете… говорят, от передозировки… от передозировки винища по рубль семь… наркота тогда широкому кругу советских людей была недоступна… впрочем, как и секс…

"Твои "мемуары" вернули меня на лет сорок назад к лету нашего выпуска, к Валерчику. Это было в августе, т.е. через пару месяцев после окончания школы. Елена и я стали студентками и, по тогдашней моде, "загремели" в колхоз. Одним ранним утром между завтраком и отъездом на грузовике в помидорные дали появился ниоткуда Валерка (это часов 7 утра). Добраться так рано было практически невозможно ("Помидорово", если знаешь, км 25 от города). А он спокойненько так сказал: "Я пешком, прямо через кладбище. Это близко"…

Мы втроем сели на бревнышко и посидели минут 20. Он сказал: "Ну я пошел обратно". И пошел опять через кладбище... Больше я Валеру не видела. И для меня так и осталось загадкой, почему он приходил.

Школа позади и на ней был поставлен жирный крест. Накатывалась другая жизнь и заполняла все освободившееся пространство. И ничего не хотелось знать о других, эгоизм крепчал и отпихивался от них. А он, Валерка, чего-то искал, может участия, может просто слова доброго. На память осталось фото. Юные лица, хорошие глаза. Елена (уже тогда мудрая), Валерка и я, запомнившая это утро именно так". Не распознала своего счастья Анечка с первого раза, а оно само в руки шло… через кладбище.

Институт, самый престижный в городе детства, окончила с красным дипломом по специальности инженер-конструктор доильно-кассовых аппаратов лёгкой и средней промышленности. Распределилась, как и хотела, в город своей мечты.

Город мечты был намного больше чем город детства. Кроме лёгкой и средней промышленности, что не так важно, в нём кучно пребывала тяжёлая. Вот на один из самых-самых, в смысле тяжёлых заводов, Анечка и попала. В конструкторское бюро попала и в общежитие, типа "женское". А кто её в малосемейку поселит, если у неё даже претендента не было, в смысле на руку и сердце? Всех отвергла, недотрога стриженная…

По социалистическим показателям у неё всё тип-топ было. Её средне лёгкий кульман тяжёлой индустрии даже по телевизору показали, по всесоюзному. А чего не показать? Кульман сам по себе три вершка от горшка (а повыше ей никак), но пятилетку за этим кульманом она в три года завершила.

Оставшиеся два по театрам валандалась, по филармониям, музеям и выставочным залам… с красивым и вечным соприкасалась. В походы ходила (по комсомольской путёвке), у костра сидела, песни пела… Обогатилась духовно по самое некуда. Основными её увлечениями стали книги, картины, кино, театр, музыка, йога… и он, будущий отец её замечательного сына. Квартиру не сразу дали, а пацан супер получился. Сейчас за границей капитализм строит…

Анечка с мужем в городском будущем её мечты застряли и никуда… а некуда потому как. Вернее есть куда, но незачем. Привыкли… или… или…

"Мне бы собою быть. Совпасть. И не раздваиваться никогда. Не задавать себе вопросы: "Что мной двигало и почему я это говорю?" "Почему я делаю то, что мне чуждо, почему я участвую в том, что мне претит?". А я делаю, говорю, участвую и ругаю себя, ругаю..."

Закрылся завод и накрылся… Расприватизировали государственную собственность гиганта тяжёлой индустрии зажравшиеся дельцы и подельники советского истеблишмента, голодные функционеры партии и ленинского комсомола. Растащили по фирмам, фирмочкам, индивидуальным частным предприятиям и другим формам награбленной собственности.

А бюро это конструкторское само развалилось на отдельных индивидуумов, которые по великому замыслу прорабов перестройки должны были плавно перетечь в разряд люмпенов и по прошествии неопределённого времени вообще отмереть как класс. Молодому капиталистическому государству нужна была потогонная инженерия. Маркетинг, менеджмент… гоп стоп, в  смысле топ…

Анечке кульман подарили в качестве погашения трёхмесячной задолженности по заработанной плате и сказали: "Иди!" Куда не сказали. Благо один знакомый по вечернему костру предложил: "Ко мне иди". И Анечка пошла. А куда деваться? Сына учить надо. Страховым агентом пошла. В госстрах. С утра и до ночи,  в пургу, в жару и в слякоть бегала по улицам города своей мечты, по домам и квартирам…

Капиталистическую производительность труда на базе социалистической сознательности проявила, застраховала всех и всё, что могла, что успела. Но когда в стране страховую повинность народные избранники, купленные и выкупленные, начали вводить на уровне законодательства, Анечка вместе с госстрахом не выдержала конкуренции и…

Иннина в гости приехала. Подруга верная и единственная. Слово за слово… тудемо-сюдемо… и рассказала Иннина, как Яков Рибкин их за рубеж возил, как рощи банановые показывал, как по цитрусовым лесам водил. Понравилась им цитрусовая идея Якова. А он, оказывается, добрейшей души человек, и Анечку пригласил в цитрусовой революции поучаствовать, билетики прислал. В город детства. Туда и обратно. И денежные средства прислал. Для Вернуськи. Мол, чего вам в этой всемирной паутине, мол свидитесь на благо себя и отечества, других одноклассников посмотрите, себя покажите… Уговорила Иннина Анечку, а та Вернуську по переписке.

"Безветрие. На перекуре Флюгер над смыслом жизни мозговал. К нему на крышу взобралась Антенна. “Какие новости, приятель?” - спросила гостья просто так, к эфиру торопливо подключаясь. “От Ветра новости, подруга. Нет Ветра, нет и новостей”. Расхохоталась суматошная Антенна: “В своём ли ты уме приятель иль не в своём диапазоне? Прислушайся! Эфир набит разноголосьем!” Но даже носом Флюгер не повел… Вдруг, Ветер!!! Откуда взялся?! Заторопился, завертелся Флюгер. Ему решать, откуда Ветер дует. Антенна? Что Антенна? Эфир укажет место ей и время… что где когда… и кто, куда, откуда", - хаос эфира, ветра завихренья сводят с ума… до умопомраченья и в психике простого мещанина сплошная ересь, вздор и мешанина…