ЛЕНА

"На сковородке ль ты ужом? Или на стуле полумягком? С каким столкнусь я типажом? С какою встречусь я загадкой? А если принять за основу то обстоятельство, что все наши одногодки родились в год тигра по их восточному  календарю, то можно сказать и так: "Мы все сидим в тигровой шкуре на жидком, извините, стуле". И про муравья можно:

Сбивал лесной народ с пахвей искатель правды муравей. Ушёл на пенсию старик, читал газеты и не вник… (абсурден в муравьином понимании нюанс украинской кампании). Но не сдавался муравей, затрахал всех лесных зверей… Помог бедняге страус, предложив свой ракурс: "Наклон, наклон, затем кивок…" - и сунул голову в песок.

Не вхож я в торговую сеть. Ни в точки, ни в разветвлённую. Мне стыдно на это смотреть. На самость людей уязвлённую…

Баба меня послала. Сама с внуками, ей некогда, а меня послала. В смысле помощи, гуманитарной. Купил. Но не всё. Дыню, капусту и два кабачка баба просила. Кабачков не было. Были дыня и капуста. Взвесили. Дыня - 23 р., капуста 16 р.

"Итого 41 р.", - девочка торговая мне так посчитала. А я после инсульта, но думаю. Думаю: "Или у неё в детстве с арифметикой проблемы были, или у них у всех так… и килограмм заметно полегчал".

А теперь ты мне скажи, что я делать должен был по твоей религии? Возлюбить её как ближнюю и отдать 41 р.? Так я не лох какой-нибудь. Затеять скандал? Так я не… и вообще. Смысл? Не брать капусту и дыню? Так жена послала.

Я ей тридцать девять рублей отдал. Она: "Спасибо" (в смысле за покупку, их так учат). И я ей: "Спасибо" (меня так давно научили). Она мне: "Приходите ещё". Я ей: "Приду"…

Не вхож я в торговую сеть. Ни в точки, ни в разветвлённую. Мне стыдно на это смотреть. На самость людей уязвлённую…"

"Я почти всегда, общаясь с другими, стараюсь понять и стать на их точку зрения. Тогда ситуация выглядит совсем по-иному. Возьмем обсчитавшую тебя продавщицу, например.

Я понимаю, что жизнь у нее собачья. Стоит целый день на жаре, таскает эти ящики с овощами, хозяин часто им вообще зарплату не платит, что украла – то и твоя зарплата. Мимо идут ухоженные люди, продавцами овощей почему-то не работают, а деньжата у них есть… А что у нее дома? А если бы это стояла моя дочь или твоя? Сладко бы ей было? Ты бы вошел тогда в ее положение?

Я уже была муравьём-правдоискателем, затрахавшим весь лес, и еще каким! Были ситуации достойные твоего пера! Это пройденный этап. Но теперь я чаще всего вообще не считаю, сколько с меня берут – пусть берут, с меня не убудет.

А если бы я нуждалась то, скорее всего, сказала бы так: "Милая, я понимаю, что на твою зарплату прожить нельзя, но и у меня лишних денег нет, и ушла бы совершенно спокойно, не держа на нее зла".

Так же и с твоими произведениями, клеймящими меня. Я ведь тебя понимаю, в твоем миропонимании ты и должен меня клеймить. Ты прав, так же как и все остальные. Только не пиши мне «А как же убийцы, Гитлер, и т. п.» ???

Ото ж, НЕЛЬЗЯ ВЫРЫВАТЬ ФРАЗЫ ИЗ КОНТЕКСТА И ОБСУЖДАТЬ ИХ. А я  то ляпну «Мы все одно», «То спасибо плохому за равновесие», а ты потом пишешь о неадекватности моей реакции.

Поэтому, во избежание подобных недоразумений, мы с тобой вместе пришли к решению: КАЖДЫЙ ЖИВЕТ ПО-СВОЕМУ!"

"Здравствуй Лена! Пуста бочка Диогена. Вырвался мыслитель с плена… Нет его, а мысль нетленна…

Красиво он меня клеймил, а я его стыдила. Старалась из последних сил, а он то в бровь, то мимо… Сорвал и крышу и пальто (которым укрывалась от неразумных слов его)… и, кажется, нарвалась:

Пункт первый: ВОЗЛЮБИ ЛЮДЕЙ! А может половину? Может заняться сексом с ней? Нет!!! Будет пусть невинной…

Пункт второй: ВОЙДИ В ПОЛОЖЕНИЕ! Но надо ж ещё выйти! Там долгострой, а там ремонт… Куда идти, в задний проход? Вы уж меня простите…

Я могу войти в положение и девочки-продавщицы, и пьяного нищего, и успешного предпринимателя… мозгов хватит. Но все они рабы системы, которую совсем не ждали. Нужны, конечно, перемены… но и нужны азы морали. А тут Спирит твой Уайт: "Будьте любезны! Сорок три гривны за две штуки (книги)!" Читал народ… и с интересом. Ведь с Богом новым плохи шутки…

Пункт третий… пятый и восьмой… нет, погоди (в смысле: постой!), мысль она нетленна… и мыслей перемена.

Давай-ка, листик разлинуем. В одном столбце поставим "за". Напротив - "против" именуем. По честному. Глаза в глаза.

Ты видела баранье стадо? Кто впереди? Козёл (коза). А кто командует парадом? Я "против". Ты, конечно, "за".

Ты слышала, как кот свободный гуляет сам и по себе? Я "за", а ты, конечно, "против". А тот козёл ни ме, ни бе…

Ты поднималась самолётом в заоблачные небеса? Я "за". Конечно за пилота. И ты на удивленье "за"!

А если профи на базаре, мощно раскинув телеса, обложит матом, наскандалит? Я против, да и ты не "за".

Так почему же между нами тупая грязи борозда? Я за взаимопониманье… А ты? Ответь… глаза в глаза!"

"Привет, Петя!

Ну, какая "грязи борозда", что ты там насочинял? Или это для рифмы? Вот на днях смотрела передачу, где умные и достойные люди рассуждали о том, что такое настоящая интеллигентность. Олег Табаков предложил формулу, с которой я абсолютно согласна. Интеллигентность - это терпение к инакомыслию. Более того, я бы сказала, что это вообще единственно возможный способ нормального сосуществования. Мир к нему придет. Надо подождать…"

Он только лишь в глаза хотел. Мол, посмотреть, мол, я не трушу. Пронзила боль типа прострел… и вдруг полезло всё наружу. Нет, честно, только лишь в глаза, так получилось, прямо в душу. Кто виноват? Кто прав? Азарт… и "кто кого?" …посадит в лужу.  Ажиотаж и эпатаж… туда ж! Ото ж… пассаж!

Душисты степи Украины. Днепр бьётся о плотины. Омывая ближний Юг, несёт воды Южный Буг в лиман Чёрного моря… Есть relax - считай нет горя… С человеческим лицом счастья ключики куём? Себя заживо хороним! Загоняемся живьём за рублём длинным в погоне. За зелёным, за рублём… хрен с ём…

ЗАБЕРИТЕ МЕНЯ В ДЕТСТВО!

Весна пришла из детства в осень,

Где молодость степенно отцветала.

А старость в злости билась оземь.

Себя к себе приревновала…

И, удивляясь, удивляла смешная детская наивность. Где возмужалость? Где терпимость к жестокости и злобе дня? Давая, тратя и даря, торжествовала справедливость… в лесу… с гитарой… у огня.

Пока Петька с Мишкой разжигали костёр, Анка, Света и Иннины (оба два) чистили выловленную в Богом забытом лесном озере экологически чистую (но, увы, нечищеную) рыбу. Вскоре запах ухи, перемежаясь с вечерним туманом, бережно окутал чистую гладь синего озера, собирающегося отойти ко сну…

И было хорошо. Воспоминания минувших дней бесцеремонно выталкивали всю копоть, накопившуюся в связи с прожитием не таких уж и лёгких лет, по-хозяйски ("Живём мы тут!") раздвигая дремучую чащу девственного клочка пока ещё государственной природы, и как сказочные гуси-лебеди уносились в повседневную суету вечернего города детства…

Пёк пироги уволенный сапожник, а сапоги тачал пирожник. Отрывались у прохожих каблуки… пригорали кучно пироги. Государством правила кухарка, у портного отрывалась латка. Лишь одна торговая палатка жила сладко…

 В городе было спокойно. Цитрусовые победили баклажанных в беспощадной схватке за власть, но сами цитрусы в описываемой климатической зоне не прижились. Народ продолжал кушать баклажаны и другую снедь, выращенную неполитизированными полеводами на приусадебных участках, ходил на работу к тем, у кого была, и тихо роптал… а какой народ не ропщет? На то он и народ… какой-то озабоченный… дерзок, прост на внешний вид. В нём индивид, специально притороченный в очередь, которая стоит. К месту жительства приаттаченный… по месту и околпаченный.

Котёл, в котором мы живём и варимся всей нацией, в историю войдёт (потом) бессмысленной абстракцией. Передовой рабочий класс и интеллигенция, рванув в отрыв от "тёмных масс", дали индульгенцию. Отпущение грехов тем, кто избавил от "оков", вернув "капиталистов" к власти (коммунистов в ипостаси)…

Ассенизатору вопрос можно задать: "Кроме дерьма, что в жизни своей видел?" Не для того, конечно, чтоб обидеть, а "подчеркнуть и показать!" Но кто дерьма столько наделал, когда страну повёл на "дело"? И в этом дело, а не в шляпе. Вопросы, безусловно, папе… римскому.

Утопия идей ломала судьбы, в борьбе за современный рай. Власть предержащих сменяли толстосумы, а рай, обещанный, напоминал сарай. Или двор, проходной…

И люди возвращались в детство. В забытые, но всё же времена. И рубцевался шрам на сердце, и душу согревали имена. И это круче яблок, молодильных…

Национальная идея - жить. Зажиточно и в удовольствие. Чтоб люди завсегда людьми… чтоб по-людски издерживали свойства. Под это дело закон переписать. Основной Закон, единый. Чтобы неловко было красть. Чтобы не нужен был товар ввозимый. Чиновников не надо и господ. Чтоб люди жили на простом доверии. А если кто-нибудь, когда-нибудь соврёт… для этого, наверно, всепрощение…

Кто они такие, взрослые? Те же дети, но лишённые детства по выслуге лет. Дети, создающие себе проблемы и их не преодолевающие. А нельзя ли упростить? Веками наслоенная государственность заводит в тупик своими продажными министерствами и ведомствами, властными и безвластными структурами, общественно-политическими движениями, которые тоже кушать хотят, индустриями различных услуг "Быстро, дёшево и сердито"… Да мало ли их, голодных?  Система легального отъёма денег, созданная самими же людьми, их потомками и предками, переросла самоё себя. В ней семьи из людей теряя, спешит орда, чтобы украсть кусок жирней от каравая, который "КОШЕЛЁК" иль "ВЛАСТЬ"…

Вот вернуть бы всех в детство. Из самых-самых назначить родительский комитет и пусть управляет благами, дарованными Всевышним. Остальных - в песочницы! Вычистить (от окурков, собачьих и кошачьих фе… фекалий) продезинфицировать, и радуйтесь детки жизни дарованной. И в космонавтов поиграть можно, и в папу-маму, и в Чапаева… и даже в Петьку с Анкой можно… только, прошу вас, осторожно!

Вдох глубиною в сорок лет и сразу в одночасье выдох. Струится мыслью старый дед, нажитому даруя выход. А босоногие девчонки, одна другой милей и краше из-под коротенькой юбчонки дразнилки шлют: "Дерзай, папаша!"

Они в песочнице играли… лепили сказки… города. Давно ревматиками стали, но тянет… Правда, не всегда. К земельке чаще старость клонит, мол, дедушка, а не пора ль? Но, поднимая тонны боли, всё хорохорятся: "Едва ль!"

Где те, которые им рады, сердца которых бились в такт? Где поощрения, награды? Когда объявят третий акт? Уже состарится успели все "против", "воздержался", "за". Мелькают месяцы… недели… Знать, отказали тормоза! И снова понедельник… осень… суббота… ёлка… холода… активно наступает проседь… пассивны пассии… Беда!!!

Бабушка в ступе, хоть не в соку уже, а в супе, сама от дел не отойдёт. И дед от бабки не отступит. Такой вот жизни натюрморт: скрипит подпругой старый дед, лукаво бабушке мигая… Наедине иль тет-а-тет, но с ними молодость… седая.