Походка его была тяжёлой и
усталой. Напичканный полученными знаниями он факультативно переваривал
неразжёванные куски теории вероятности. Впереди маячила сытая попка, плотно
упакованная в джинсовую ткань. Поравнявшись, он чисто механически
поинтересовался:
-Девушка, вы не
подскажите, сколько сейчас градусов ниже нуля?
Попка притормозила, приветливо
улыбнулась, ненавязчиво ослепив отполированными бленд-а-медом зубами, и, не
больно стрельнув глазками, мелодично зазвучала:
-Подскажу.
Семнадцать выше…
-Спасибо, -
вежливо поблагодарил он и задумчиво продолжил движение, оставив попку в
искреннем недоумении.
Дурачок! А ведь мог бы
познакомиться, жениться, детишек наделать…
Душа рвалась, а Разум говорил:
"Погодь!" Меж ними разрывалась Плоть: "Так от души иль по уму?
Туда? Сюда? Я не пойму!" Знать наболело на Душе. И Разум больно здравый.
Душе бы как воде в ковше… но Ум за Разум. Нравы!
Он рано понял, что деньги - это
не самое главное. "Если деньги есть, то как-то легче согласиться с тем,
что не в них счастье..." У него не было. Не совсем, конечно. На жизнь
хватало. А вот любви не было. Совсем. Секс был, а любви не было. Не приходила.
И он не ходил. На митинги не ходил, на дискотеки не ходил… Тусовался, конечно,
но не ходил. Ходить не ходил, а выход нашёл. У него компьютер был. С выходом. В
Интернет…
И не состоял он. Ни в партиях, ни
в движениях, ни в общественных организациях не состоял. У него коллектив был.
Хороший коллектив. Производственный. Хороший-то хороший, но люди в нём… А что
люди? Люди везде люди.
И не верил он. Баба Нюра верила.
Соседка. Искренне верила. Вбарабашку,
который у неё на кухне. И сосед напротив верил. В Бога. Люди из коллектива в
лучшую жизнь верили, а руководство в правительство (США?) а правительство в
стабилизацию курса доллара, а курс доллара в девальвацию рубля…
У него отец был. С нечестно
нажитым имуществом и сбережениями. На чёрный день. При должности был. При
выборной. И при всеобщем уважении купленного электората. И мать была. Одиночка.
С сожителем была… А он один был. Один был, один и жил в однокомнатной квартире,
подаренной ему отцом после Армии. Жил, жил… тридцать лет прожил и всё один… Для
чего? На что он запрограммирован? Вон компьютер. Что в него вложили, тем и
живёт. А он человек. Герой своего времени…
"На добрые дела направь свой
вектор силы. Знать не пришла пора сушить презервативы…" -
шестидесятилетний Моисей Гатаулович Етипов удобно отвалился в кресле семидесятых
годов, тепло укутавшись пледом. Тусклый светильник восьмидесятых мягко
отбрасывал тень Моисея на выцветшие обои девяностых. Компьютер двухтысячных
завис. Зависла и окружающая атмосфера. Плотно и беспробудно. В негативе
зависла. Куда ни глянь, везде негатив. Хоть в телевизор, хоть в газету… хоть в
радио.
На улицу выйдешь - негатив
(грязь, мусор, бомжи, обездоленные домашние животные…) На рынке (он в магазины
не ходил, на рынок ходил, там дешевле, без торговой накрутки) - негатив (всё
есть… и обвес, и обсчёт, и грузят на лоха…) На общественном транспорте -
негатив, на почтамте - негатив, в учреждениях по надобности - негатив, в
фотоателье - негатив…
Устал Моисей странствовать по
бескрайней пустыне негатива. Позитив захотел. Во внуков Интернет полез. Не нашёл.
То ли искал плохо, то ли и там нет. Задумался Моисей: "Откуда столько (в
смысле негатива)?"
Все болезни, говорят, от нервов.
У людей. А негатив? От людей! Стало быть от нервов. А кто им нервы портит,
простым людям? Непростые, наверно. А откуда берутся? Из простых, конечно, а
откуда ещё…
-Выключаю,
выключаю, Солнышко, - громко. И намного тише, - пердунья старая.
Солнышко - это его жена Ферюза,
он её ещё Сонечкой зовёт. За безответную любовь ко сну. А ему не спится.
Обесточив все электроприборы,
Моисей воссоздал в памяти плавный ход мысли. Он и сам из простых был.
Простолюдин. Сначала. По отцу, по матери. Потом вырос, выучился. Не простым
стал. Можно даже сказать главным стал. Главным инженером на оборонном
предприятии. Почёт, уважение, всеобщее признание: "Не простой ты человек,
Моисей Гатаулович…" Машина с шофёром, открытые двери советской торговли (с
чёрного хода), дорогие подарки и многочисленные поздравления на все праздники,
насиженное место в президиуме…
А потом эта заваруха началась.
Засуетились все, замельтешили. Новые какие-то повылезали. Досель незнакомые.
Моисей даже не заметил, как распалось его родное предприятие на сорок три
мелкие фракции частного предпринимательства, а сам он на улице оказался вместе
с доской почёта. Без почёта, без пенсии, без средств к существованию. И
накопления, честным трудом нажитые, псу под хвост…
Вскипел разум возмущённый и увёл
Моисея в пустыню негатива. И пока он там ходил-бродил, Фирюза плавно вписалась
в рыночную экономику. Сначала сама моталась, потом людишек нанимать стала.
Разрослась, расширилась. Свой салон содержит: "Меха и Гобелены".
Спит, правда, по четыре часа в сутки, но кто ей виноват?
Лет пять Моисей кипел. Потом
остывать начал. А как совсем остыл, вернулся на родное предприятие. Сторожем. А
больше не брали. Никем и никуда. До пенсии досидел. В будке на проходной. На
пенсию вышел. А сидеть не перестал. Всяк среди людей. И зла уже не хватает.
Кончилось зло. Позитив остался…
Враки это всё: "Удорожание!
Обнищание! Безработица! Ниши все заняты…" Мозгами шурупить надо! И если у
тебя голова с шурупами, то живи себе в удовольствие и радуйся новой
экономической политике. И те, кто шурупит, радуются…
Возьми, к примеру, Ысуева. Нашёл
свою нишу. Сшурупил. Бизнес у него теперь крутой. Очередник! Очередником
работает у крупноимущих. В очередях своё благосостояние высиживает. Перестройка
перестройкой, а очереди-то остались. Куда они денутся? Переместились, правда,
но не исчезли…
И если ты добропорядочный
гражданин, то непременно должен в очередь стать. Какая разница, в какую? То ли
обмен паспортов, то ли прав (какая разница каких), то ли
добровольно-принудительное страхование, то ли… и платежи. Хочешь жить - плати.
И добропорядочные платят. И малоимущие, и крупноимущие…
Эти, первые, сами за себя. И
выстаивают, и высиживают. А этим, вторым, некогда. У них каждая минута
расписана. Они деньги делают. Зачем им простой… в очереди? Сплошные убытки. И
немалые. А тут Ысуев по договорным ценам. Нет проблем… на взаимовыгодной
основе.
И жена у него, у Ысуева, Уся.
Гвозди дёргает. И зарабатывает не меньше… Да это и козе понятно, что клещами и
гвоздодёрами много не надёргаешь, в смысле не заработаешь. А Ысуев пошурупил и
жену новой методике обучил на специальных тренингах (тренинг - это так сейчас
учёба называется). Уся полный курс прошла и дёргать начала. Гвозди. Влагалищем.
У крупноимущих, естественно. Штанишки с молнией в нужном месте себе сшила и
дёргает на званных вечерах. А малоимущие сами по себе… и никаких гвоздей.
Потому как не шурупят…
"Ревела буря,
лес шумел…" на шабаше весеннего разгула листок зелёный трепетал… зуб на
зуб не попадал… громы и молнии
метал кузнец Вакула… Картинка детства. Русский мальчик Клим Шилов запомнил её
на всю жизнь. Она являлась к нему в любое время суток, в любое удобное и
неудобное для него время…
Частный предприниматель Шилов,
озаботившись показаниями подарочного "Ролекса", бросил более
пристальный взгляд на циферблат и резко заторопился. Время поджимало. "Во мраке
молния блистала…" Какого чёрта! Срывалась выгодная сделка… Клин клином!
Клим Шилов суеверным не был, и нервным не был, но… "Какого чёрта!"
Вбежавшая секретарша задрожала клиновым листом перед разъярённым шефом и, взяв
себя в руки (в обе), застыла столбом. "Машину!" - гаркнул Клим и
рванулся… Застывшая секретарша остыла, отскочила и опередила. Сделка
состоялась…
Случайно обанкротившийся Клим
сидел на полу чудом сохранившейся коммуналки своей когда-то шикарной квартиры
(чудо - жилищный кодекс), оставшись не у дел "…и беспрерывно гром
гремел". Какого чёрта! Вбежавшая жена, немного подрожав осенним листком,
быстро заштопала несгибаемый носок мужа, и он успокоился. Зашла старая. С
косой. "Какого чёрта!" - рявкнул по привычке Клим… и медленно
испустил дух… "сычи в гаю перекликались…"
…коль человек ты… и разумный, и
мысль объёмна, остроумна, создай душе комфорт при жизни. Не жди, когда в кругу
коллизий она размякнет и прокиснет… и, раза три на тело сплюнув, сама к другому
отойдёт, который не такой уж мот. Давай, дерзай… но не дерзи. Перед судьбой не
лебези. Приструнь сварливую жену культурно и после этого огульно облобызай… до
немоты… и нежный запах улови. Смени носки… и выброси, коль жмут, ботинки.
Развесь приятные картинки, но о детишках не забудь. Жилище приведя в уют, учись
собой повелевать. Преодолей лень и обжорство, искорени все неудобства, которые
мешают спать… Проснувшись, застели кровать и в люди. В люди надо. Там и работа…
и бригада, что козни чинит… нальёшь, так и тебе починит… но это коль водопровод
соседа нижнего зальёт. Не будем о плохом. Но в люди надо. Удобно им или
накладно… А, ладно. У них, у всех, своя душа, которая, как и твоя, трусцой,
лениво, не спеша, стремится… Не будем о плохом. Давай учиться с собою ладить,
чтобы случайно в душу не нагадить… ни себе, ни людям… и помни: о плохом не
будем.
Надень на голову корону. Прикинь.
Попробуй быть царём. Парчу не надо. Меньше звону. Попроще, если одарён. И коли
властен над собою то, безусловно, государь. Твой путь - не тореной тропою… Чу?!
В церкви в честь тебя тропарь. Хочешь быть - будь!
Хотел бы я среди людей… чтобы не
так уж одиноко. Пусть тот кавказец, тот еврей… ум по уму и к локтю локоть. Но
чтоб средь названных людей не оказалось людоедов. Чтоб: "Вот!" - и
никаких гвоздей… нет сволочей, нет дармоедов…
Хотел бы я среди людей, идущих
вместе… но по жизни. Без выброса страстей-идей, без святотатства и коллизий.
Ведь мать есть мать, отец - отец, а дети безусловно дети! Какой ещё нужен конец
в безумной пляске круговерти?
Хотел бы я среди людей… без
правил, норм… каст и сословий. Упряжка с тройкой лошадей… и воля воли… без
условий. Хотел бы я в век скоростей разумней чтоб… и чтоб честней.
