"Районное ЖКХ заключает
договора по обслуживанию населения только на бумаге квартиросъёмщика…"
Dimicandum - надо бороться! Ксенофобы борются за страх, а не за совесть. Актив
меньшинств - за однополый брак. Такая корысть. Солдаты борются со сном,
крестьяне с длительным дождём в борьбе за урожай, дизайнер за дизайн… и все
борются с собой за дорогу в рай… "Бывало, мерный звук твоих могучих слов
воспламенял бойца для битвы…"
с чиновником муниципальным
гражданка заключала договор
об услуге тривиальной,
но возник меж ними спор…
то ли мысли… то ль глисты
шевельнули узкий лоб:
"Принесите-ка листы
штук 16, чтобы… чтоб…"
"Вы, простите меня, монстр!
Нет, вы ужас… нет, гос...
трах!"
Это, дама, просто жлобство…
на шестнадцати листах!!!
Мы рождены в борьбе за жизнь и боремся
до самой смерти. Зороастризм и гностицизм в душе у каждого… и в теле.
весенняя земля… и море,
и всё, что в них… и что летает,
всё то, что спало поневоле,
проснулось вновь и побуждает…
Проситель, обреченный на неуспех,
и женщина бальзаковского возраста в крутом блейзере вахтёрши третьесортной
гостиницы откровенно скучали в очереди... По нашим российским меркам и не
очередь это вовсе, а так, "не было никого". Перед просителем активно
переминалась провинциальная старушка в капоре (сокурсница Надежды Константиновны
Ульяновой-Крупской по институту благородных девиц), а за ним та самая тётка в
блейзере из органзы с жалобой на батарею парового отопления. Вот и вся
очередь….
жалко безвозвратно повзрослевших,
испепелённых имиджем дотла…
и жалко устаревших постаревших,
закончивших "в той
жизни" все дела…
Мужчина в прострации появился
внезапно и летучим голландцем скрылся за офисной дверью с безнравственной
табличкой "Начальник!"
С которых пор он жил экспромтом…
Чужие жизни, змей, губил.
Ему бы лучше быть абортом,
А он людьми руководил…
Устойчивая очередь пошатнулась в
порыве, но была остановлена отсутствующим присутствием испепеляющего взгляда
государственной важности. И если бы не было этого резко переменчивого по
ситуации взгляда, то житейская иерархия потеряла бы всякий смысл своего
существования…
Пленники не только на Кавказе.
Они повсюду, что не говори.
Ты о таких не слышала ни разу?
Да все мы пленники…
Мы пленники любви!
Плотоядно проводив босса
изменившимся взглядом замужней женщины, неудовлетворённой в постели, ОНА,
находясь по ту сторону и толкая одним пальчиком клавиатуру персонального
компьютера, величаво восседала и благоговейно вершила… не скрывая неоконченное
среднее образование и отсутствие всякого воспитания. Избыток нерастраченных
чувств настойчиво зуммерил: "Не создавай себе чужих проблем!"
в своей центурии и стены…
и двери-окна, и полы,
и стародавние тотемы
хвалы, опалы и хулы…
Прислушиваясь к собственной
чувственности и презирая весь мир, ОНА хамила крупской сокурснице на
государственном уровне: "Не мечись, старая, как свинья на верёвке…" -
периодически отвлекаясь на телефон… на кофе… на "сейчас приду"…
"У каждого свои проблемы. У
кого суп жидкий, а у кого бриллианты мелкие", - классически подумал
обречённый проситель, бестолково отстоявший полтора часа в коммунальной очереди
реформированных страдальцев.
Паденья и взлёты за хлебом
насущным
Движут прогресс… а регресс ещё
пуще!
О вкусах не спорят. Что есть, то
присуще.
Кому-то пожиже, кому-то погуще…
Натружено протянув пакет
челобитных в амбразуру прозрачной перегородки, отделяющей потребителей
коммунальных услуг от их вершителей, он смиренно подставился. Не взглянув на
содержание содержимого, ОНА механически бросила полученный пакет в ворох таких
же идентичных, которые, вылежавшись, становились предметами архивного
коллекционирования и в дальнейшем - беды и горя антиквариатом…
ассерторический - утвердительный,
риторический - бессодержательный…
эксклюзив всех и вся удивительней
в исполнении господражателей…
Не отрываясь от монитора и не
удосужившись, ОНА процедила сквозь зубы:
- У меня для вас ничего нет.
Придёте завтра, ходок. Good by, дедка!
- А я могу ещё к кому-нибудь
обратиться?
- К Пушкину, - мягко посоветовала
ОНА и перекинула свою неудовлетворённость на женщину в гостиничном пиджаке…
- "Вот день протек, и нет
ответа, другой настал: все нет, как нет", - слегка обратившись к Пушкину,
как посоветовали, подумал вслух проситель и привычно убрался восвояси.
"Последняя минута Камоэнса -
и никого, чтоб вздох его принять, - ещё подумал. - Ведь чудесно, ведь могут к
Пушкину послать! Мы не в изгнании, мы в послании!"
и в кабинет не просто так,
в амбициях и орденах…
но бюрократия сильна,
ей по фиг возраст, ордена…
Мы стали независимы. Браво всем!
Брависсимо! Вот только независимость от кого и как? Зависим от Анисима (РЭУ),
зависим от комиссии (ЖЭУ). Зависим независимо во славу… и воистину
"бардак" модифицируем в "нанокавардак".
сходы лавин… букмекеров интриги…
безумной нежити вражда…
это весны очнувшейся вериги
или узилища заслуженная мзда?
Два года уже как проситель ходит…
челноком. Пушкина почти наизусть… а ОНА сидит… хорошо сидит! На таких ОНИХ вся
страна держится… и время "Вперёд!"
Добыча денег, делание денег… и
реже, намного реже, зарабатывание. Всяческие, а особенно околовсяческие,
жалельные фонды предприимчивой благотворительности, выкупив на
"Горбушке" адресную базу российской состоятельности, рассылают
мироточащие имейлы жёсткой, но легитимной, действительности с целью:
"Подайте, Христа ради!" Прослезившись и высунув дулю на резинке,
российский капитал продолжает стабильно наращиваться. Но и в этой семье не без…
Мол, на том свете зачтётся. Отстегнув гангстерской филантропии со стола
барского и заполучив давно забытое "глубокое моральное
удовлетворение", они невольно поддерживают… нет, не "афганца"
безного и не "чеченца" порезанного, до них ход благотворительности не
доходит. Поддерживают мразь, состояние наживающую на чистых помыслах и редких
проявлениях общечеловеческих.
Словом убить, можно,
больнее убить делом,
которым неосторожно
и в мелочах, и в целом…
Это сейчас они Петуховы (ударение
на "у"), а начинали, как и все Ивановы Сидоровы Гусевы. Петуховыми
(ударение на "о") начинали. Обыкновенными совковыми щепочками
начинали, которые летели как снег на голову зарвавшимся и от того надорвавшимся
прорабам социализма с человеческим лицом. Неуклюжие, но безапелляционные махи
лесорубов рыночной экономики ввергли наивное, экономически слабо подготовленное
(а кто его читал, "Капитал"?) население огромной территории, нахально
интегрированной в светлое будущее мирового пространства, в отчаяние, тоску и
"внезапную бедность". Осиротевшие интеллигенты, стахановцы,
пресловутые врачи и учителя… с одноактным мышлением пассажиров знаменитого
"Титаника" безропотно, как слепые котята, поплыли к близлежащей
земле. Земле, которая по горькому, без всяких притязаний на оригинальность,
именовалась "Дно".
Что человек сосуд скудельный,
Что амфора его душа
Тебе расскажут в богадельне,
А ты послушай не спеша.
У люмпенов своя цезура (пауза)
В строке отпущенных им дней.
"Бомбит" в запарке
креатура…
С распахнутой душой не к ней.
Люмпенизация народов
Пришла на смену авангарду.
Качнула Вечность "время
шпротов",
Душа упала в андеграунд…
Но нажитая предприимчивость
законопослушных рядовых (и особо нерядовых в большинстве своём) коммунистов,
вовремя сменивших ориентацию и научившихся манкировать общественной
политкорректностью, дала возможность всплыть…
Нет ничего прекраснее на свете
Росы на травах солнечного утра,
Которая как женщина в кокете
Красива, холодна, акупунктурна…
Отчаянно болтаясь в испражнениях
плановой экономики, материально обезображенная до бесстыдства и пошлой наготы
семья Петуховых (ещё на "о") пустилась во все тяжкие. Старший Петухов
устроился в наркомафию, его дражайшая Петухова (в девичестве Курочкина) пошла
работать в проституцию, а единственно обожаемое чадо в детскую, а затем
подростковую преступность, что позволило…
Нет ничего прекраснее на свете
Листвы шуршащей под ногами,
Слабый дымок, прохладный ветер…
И скатерть-самобранка с пирогами…
Прошло немало трудных лет средь
поражений и побед. Хаос браконьерских лесозаготовок вполне материализовался в
успехи рыночной экономики (не для всех… далеко не для всех) и под эгидой
государства был поделен на неприкосновенные делянки частной собственности.
Первый десяток лет перевалил на второй… Петуховы (уже на "у")
поднялись. Домик купили в деревне вместе с занимаемой полезной площадью в пару
сотен га, недалеко от (не будем вдаваться в подробности) шоссе захолустного
Подмосковья. Отгородились высоким забором от проезжей части населения в целях
экологии, вневедомственную охрану поставили в целях общественной безопасности.
В целях освоения захваченных за бесценок территорий обзавелись соседями на
взаимовыгодных условиях. За забором фасад в стиле "серебряного века
России" с автоматизированным теплоснабжением, вентиляцией и
кондиционированием, подземная парковка, дорожки с подогревом, ландшафтный
дизайн… и эксклюзивная скульптура архитектуры. Короче скромненько, гламурненько
и со вкусом…
Нет ничего прекраснее на свете
Снеговиков… и снежных баб.
Салазки, лыжи, детский лепет,
Беспечный смех мамаш и пап…
Сам Петухов (на "у"),
получив гарантированную гарантом первого созыва неприкосновенность, занимал
одно из влиятельных мест в подкомитете думской дифракции. Петухова (в
девичестве Курочкина) занималась благотворительностью, нежно опекая начинающих
уличных цыпочек бездушных мегаполисов и бескорыстно собирая пожертвования на
дальнейшее развитие и процветание. Выросшее в условиях жёсткой конкурентной
борьбы чадо самодостаточно оставалось в тени бурного роста экономики набирающей
темпы державы, что тоже немаловажно для общего преуспеяния…
Нет ничего прекраснее на свете
Дремлющей природы пробужденья,
С которой мы, её седые дети,
Вновь окунаемся в цветенье…
В сауне, стилизованной под
"Дом престарелых" было многолюдно и весело. Мужская половина гостей,
посвященных шестидесятилетию Петухова, натирала другой мужской половине
посвященных гостей (согласно статусу и иерархии) взмокшие от непосильного труда
на благо (понятно кого) спины, норовя вставить приготовленный заранее обмылок
как раз в то место, где спина уже закончилась, и началось нечто другое. Забава
называлась: "Без мыла в задницу не лазим!" Взмыленная мужская
половина, перенапрягая ягодицы, пыталась выплюнуть обмылок в рожу негодяю и,
если удавалось, ласково восклицала: "Милейший! Приходите в офис, я вас и
без мыла приму!"
Нет ничего прекраснее на свете
Парной духмяной русской бани
И в хлад, и в зной, и в лихолетье
Похлеще, чем в самой нирване…
Женская половина гостей,
посвященных шестидесятилетию Петухова, нежилась на крыше сауны в солярии,
периодически смазывая себя кремами типа "автозагар" и исподтишка
обозревая эксклюзивную скульптуру Петуховых, упёршуюся всем своим величием в
пасмурное небо неприватизированной осени. Древне библейское зодчество на мотив
"Вавилонская башня" работы неизвестного художника современной полуголодной
действительности, выполненное в виде интимного органа. Недвусмысленный посыл
инопланетному разуму, мол, умом Россию не понять! Доносящаяся из скульптуры
органная музыка нежно обволакивала и наталкивала на мысль…
Нет ничего прекраснее на свете
Зодчества фантазий светских
В трагикомедиях… в балете,
В отверстиях фигурок нэцкэ…
"А не пора ли нам
пора?" Охваченные этой нелепой мыслью обе половины гостей, посвященных
шестидесятилетию Петухова, временно оставив на местах пребывания всю нажитую
непосильным трудом светскость и гламурность, необузданно ринулись к
праздничному столу, который ломился от изысков яств фамильной фабрики-кухни,
заблаговременно накрытому заботливым персоналом, завезённым с берегов Днепра
стольного Киева… А дальше, как у людей… жрачка!"У всякой
бабки свои ухватки"…
