СПЕРМАТОЗОИДЫ

ШАРВАР

Личность, сливаясь с коллективом,

на месте не стоит,

а коллектив холодным пивом

возбуждает к жизни аппетит…

Жарким июльским днём, когда всё уже давно расцвело и пересохло, волей случая, судьбы или стечением обстоятельств, оказались они под прохладной тенью раскидистой придорожной растительности у здания районной сберкассы (сбербанка?)

На фасаде сберегательного здания, завлекая блеклыми выцветшими красками, висел чудом уцелевший анахронизм. Нестареющая доярка периода развитого социализма весело предлагала: “ХРАНИТЕ ДЕНЬГИ В СБЕРЕГАТЕЛЬНОЙ КАССЕ!” Но безжалостная рука времени, шокнутая гайдаровской терапией, внесла свою лепту, вернее даже не лепту, а всего лишь одну букву “А”, в результате чего анахронизм безграмотно испортился. “ХАРАНИТЕ ДЕНЬГИ В СБЕРЕГАТЕЛЬНОЙ КАССЕ!” - предлагала невозмутимая доярка, указывая мозолистой рукой на входную дверь сберегательного заведения...

Желающих “схАранить” не было. Были желающие обрести. Потные тела пенсионеров разных возрастов и категорий, слипшихся в бесформенной очереди и едином желании получить нажитую трудом, затрудняли вялотекущей проходимостью доступ к окну выдачи и обязывали занять выжидательную позицию.

Насытившись терпким запахом людского пота, трое мужчин в годах джинсах и безрукавках, жадно вдыхали в себя никотиновый продукт ядовитой промышленности, как отечественной, так и зарубежной, похотливо поглядывая на доярку.

Самый молодой из них был майор, который с достоинством и честью нёс в себе все тяготы и лишения насущного существования и статус “военный пенсионер”. Остальные были рядовые и постарше: инженер-программист вычислительного центра ПЯ №00М/00Ж точка РУ (ракетная установка), не так давно “сыгравшего в ящик” и преподаватель русской словесности. Объединяли этих таких разных людей кадровые реформы. Благодаря всеобщему реформированию всех и вся, появился во вновь создаваемом обществе “ограниченный контингент”, который с формулировкой: “уволен по орг. штатным мероприятиям (по сокращению) с правом на пенсионное обеспечение, согласно выслуге лет в льготном исчислении…” украшал молодой порослью состарившийся пенсионный слой нового общества, которое будет жить...

Имеет место быть одно, но то одно - имеет третье и второе... И не так важно где ты был: на войне,  в “ящике” или преподавал смуглым школьникам малярийного Зимбабве основы русской словесности в рамках проекта “Дружба Народов”. Важно, что в разгуляе нового жизнеустройства преемственность государственных поколений не забыла о тех, кто служил Государству, вознаградив. Пенсия! И какая разница сколько. Главное - есть! И не потому, что потому, а потому как объединённые чувством глубокого морального удовлетворения, эти трое в джинсах испытывали невольно возникшее и тёплое родственное...

- Такая нам досталась доля - нам не прожить без алкоголя! - весело вытолкнул из себя препод пересохшими миндалинами и многозначительно посмотрел на майора.

- Пиво или кефир? - с военной непосредственностью и постоянной готовностью уточнил задачу майор.

- Пыво! - спрограммировал кибернетик, извлекая откуда-то вспотевшие ассигнации современного достоинства - прога шарвар. Проявив жест доброй воли, кибернетик уставился в хвост неподвижной очереди, выскользнувший на раскаленный асфальт из душного помещения районной сберкассы объёмным задом довольно крупной пенсионерки, типа: “Никто не обнимет необъятного”.

- Шарвар - условно-бесплатная  прога (программа) пользователь которой по истечении некоторого срока  эксплуатации  должен (по идее) заплатить за нее создателю, - наставническим тоном начитанный препод раскрыл глубоко заложенный смысл непонятных слов кибернетика недоумевающему майору.

- Пьем на шару? Понял. Есть! - на своём сленге откликнулся майор. Мы, мол, тоже не пальцем деланы и продекламировал, - по соотношению “качество - цена, “пиво на халяву” вне конкуренции. В древней Греции Тантал погиб от голода и жажды. Не вынес муки. Но тот, кто пива хмель вкусил однажды, не даст себе засохнуть, сложа руки…

 

"Если тебя посылают за пивом… значит тебе доверяют". Майор бережно взял ассигнации и вольной трусцой протрусил до ближайшего ларька, одну из торговых точек многоточия ЧП Манукяна, которого лица Среднерусской возвышенности почему-то называли лицом Кавказкой национальности, хотя на самом деле и те, и те были евроазы.

ВОЗЛЮБИ БЛИЖНЕГО

У нас у всех достанет сил,

чтобы перенести несчастье ближнего…

Если подходить к этой торговой точке с точки зрения “возлюби ближнего”, то ближайшая ближней не была. И дальней не была. Рядом была. Пивом торговала. “По сведениям Госкомстата, три четверти жителей Российской Федерации составляют 75% населения страны”.

Но Госкомстат не уточнил. Какой процент населения пьёт пиво, в связи с подорожанием алкогольной продукции, для поддержания незначительного кайфа общепринятых европейских стандартов. Майор входил в этот процент. И кайф испытывал, выводя пиво из организма естественным путём…

- У вас холодненькое есть? - спросил он миролюбиво.

Торговая супермодель, облокотившись силиконовой грудью на прилавок и с трудом разомкнув наклеенные ресницы,  окинула клиента оценивающим взглядом от истоптанных кроссовок до седоватого ёжика причёски и чувственно сказала:

-    Есть, - и сочувственно причмокнув размалёванными губами, добавила, - “Балтика”.

Майор настороженно глянул на ассигнации и ласково уточнил:

-    Послушай, красивая, а холодненькое “Волжское” у тебя есть?

Красивая оживилась в предчувствии:

-    Есть, но тёплое.

Майор обречёно глянул на ассигнации:

-    Балтика - троечка?

-    Девятка! - бесчувственно выдохнула продавщица.

Подоспевшая группа поддержки в лице начитанного препода не дала разгореться зарождающемуся антагонистическому противоречию. Препод был частым посетителем ларька и давно изучил все потребительские права граждан, охлаждая “Волжское” в собственном холодильнике “Саратов”. Он незаметно сунул дополнительно выбитые у кибернетика ассигнования в сжимающийся кулак майора. Гулять, так гулять.

- Три девятки! -  хорошо поставленным командирским голосом пророкотал майор, небрежно бросив на прилавок обфондяк (общественный пенсионный фонд), мол, знай наших, - и протереть не забудь!

Красивая, потеряв явное преимущество и возможность поиздеваться над этими занудливыми пенсионерчиками, апатично  полезла в фирменный холодильник, жалея самоё себя и привычно медитируя по этому поводу: “Сорок миллионов недовольной массы в массе своей, - процитировала она выдержку из передовицы обрывка газеты прочитанной где-то, когда-то, в каком-то месте, - житья от них нет. Вот у меня дядя, внучатый. Семьдесят шесть лет. В семьдесят женился на однокласснице моей, сына родил. Шушукались соседи, что молодуха с садовником нагуляла, но дядя сертификат из Мюнхена привёз от генной инженерии. Плоть от плоти, кровь от крови. Он этот сертификат в холле повесил, вместо грамоты Президиума Верховного Совета СССР. Дядя “красным директором” был. Но в нужный момент в нужном месте оказался. Приватизировал что надо. Пару фирм открыл. Коттедж за городом, квартиры в городе европейских стандартов. Все три семьи обеспечил, которые нажил честным трудом до моей одноклассницы. Руководство города ему на семидесятилетие пятьдесят километров дороги подарило, заасфальтированной. Прямо к загородному домику. Живёт себе человек и не жалуется, не ропщет. Право на пенсию свою моей бабке переписал. А эти ходят вечно недовольные. Пожил? Посторонись! Дай пожить тем, кто в будущее верит…”

Переварив головным мозгом огромный продукт собственного подсознания, она протерла три запотевших бутылки “Балтика” и обессиленная, рухнула силиконовой грудью на прилавок…

 

         - Всё телемаркет? - отрывая взгляд от продвигающегося медленно и печально хвоста очереди, спросил майора кибернетик.

- Нормально, - ответил начитанный препод, свинчивая позолоту с вновь запотевшей за время следования бутылки.

- Абгемахт! - подтвердил майор, мол, не лыком шиты и на всякий случай добавил, - О’кэй!

         Они удобно расположились на территории муниципального образования, в просторечии называемой газоном.

- Ничто так не согревает, как холодное пиво, - расслабленно изрёк начитанный препод.

Остальные были согласны. “Зачем напиваться и ползать? Попить, покурить и… летать!” Расположившись на занятых рубежах, мужчины в джинсах обсуждали сообщение из газеты, потягивая холодное пиво: “…Хорошо вооруженные кулаками граждане напали на мирно сидящих в танках солдат. Есть пострадавшие. Солдаты получили тяжелые моральные травмы. Демонстранты отделались легкими смертями…”