ОООЗ (ответственное ограниченное
общество, закрытого типа, типа “Зайчик”) имело во владениях сорок соток
необработанных земель и надворные постройки, типа сараюхи-развалюхи. В том
числе:
1.Перекосившееся от бремени прожитых лет
строение (в прошлом - людское жилище) с дырявой крышей, через которую
просвечивались в ночное время звёзды (по пять штук в каждую дырку).
2.Амбар, наполовину вросший в землю и
используемый последние десятилетия как курятник.
3.Типа сарай.
4.Примыкающий к сараю свинарник типа коровника.
5.Баня. По черному.
6.Яблоневый сад и другие фруктовые деревья,
которые были в возрасте. В зрелом возрасте. И лишь только по этой причине
оставались бесплодными.
Неповторимая русская природа
российской деревни гостеприимно распахнула свои объятия перед пионерами
освоения целинных земель, въехавших на запущенной “Ниве” (после двухлетнего
застоя и сезонного обслуживания майор её с первого раза запустил, мастерство не
пропьёшь).
Их было семеро. Семеро смелых.
Семь первопроходцев шагнувших за городскую черту в хаос необжитой глубинки.
Схема была классическая, веками отработанная. Один к одному. К одному рабочему
- один руководитель, что предвещало успех начатому делу. Начали с обустройства.
Красавицу Наоми обустроили в баньке. По чёрному. Лолиту - в курятнике-амбаре,
Вику разместили в казарме типа караван-сарай, а бригадир Филипп, отпущенный
Дарьей в надёжные руки по причине занятости, устроился в пятизвёздочном
центральном строении, типа жилище.
После расквартирования наёмных
рабочих, дирекция приступила к созидательному труду. Коммерческий - косил.
Генеральный - носил, а исполнительный мастеровой майор приступил к планировке
местности под спроектированный кибернетиком крольчатник. Работалось легко и
споро.
“Людям, как я заметил, нравятся такие мысли,
которые не заставляют думать”, - сказал польский мыслитель Станислав Ежи Лец, а
поскольку дирекция - тоже люди, то в директорские мозги, продуваемые вольным
ветром, приходили вольготные и фривольные мысли. Первым их озвучил майор:
-Ёшь твоя нора!
Жатва страну кормит. И урожай. Комар его бодай. Надо пахать. Пахота ломит.
Должно быть сладок испечённый каравай…
Кибернетик подхватил, мгновенно
перелистав заложенную в детстве программу, и выхватил:
- Не разводи усок на чужой кусок!
Препод, ничуть не затрудняясь,
завершил лёгкой заумностью собственного экспромта:
-Чужие - в
Африке чужой чужие. В России - как свои чужие все. Свои в России жили, не
тужили. Во ржи, пшенице, клевере, овсе…
Освободившиеся
от заготовки кормов и душевного порыва, навеянного созидательным трудом,
директора приступили к разборке накопленной десятилетиями груды
строительно-бытового мусора, расположившейся на задворках усадьбы, и на
политику: “…то ли банды толибана, бен Ладена из Судана, то ль Саддама из Ирака,
толь с Ичкерии, собака. Хизбалла из Палестины к дополнению картины…”
И чего там только не было. В
груде мусора… и в политике. И этого не было, и того не было, но заготовки для
изготовления конструкций будущей кроликофирмы были. А рабочие ели. Ели… ели… и
надо сказать не еле-еле…
“Если некто, кем Вы беспредельно
восхищаетесь и кого уважаете, погружен в особо глубокие раздумья, наиболее
вероятно, что это раздумья об обеде”, - подумал кибернетик, искоса поглядывая
на препода, который в свою очередь поминутно косил взглядом в сторону жующего
пролетариата. “Что-то с прибытием молодого пополнения, старик косить начал”, -
подумал майор.
“Кто не работает, тот ест?” -
спросил сам у себя препод, насмотревшись, и сам себе не ответил, а
присоединился к кибернетику и майору, которые приступили к отрывке котлована
под фундамент возводимого объекта. И не то чтобы котлован, но пару ямок под
столбики отрыть необходимо, хоть на штык лопаты. Отрыли, забили, вкопали…
“Заменим мечи на орала!” Не знаю,
кто это кричала, но если б она не орала, судьба б нас такая не ждала”, -
подбадривал себя преподи из последних
сил воздерживался. Терпя, в люди выходят...
-Мсье! Же не ма
паж си жюр! Есть-то когда будем?! - не выдержал воздержавшийся препод.
Остальные директора, воткнув
штыки в землю, пошли навстречу проголодавшемуся генеральному. “Есть, так есть,
нет, так нет”, - и одобрительно отвлеклись на обеденный перерыв…
-В Росси обед -
это не еда, а время дня, - заторопил не успевших добротно переварить
проглоченное трудолюбивый майор.
-Рабочий день
делится на “до обеда” и “перед уходом”, - отреагировал руководящий препод,
присоединяясь к кибернетику, который заспешил в сторону строящегося объекта.
-Сто в обед -
один ответ! - с намёком пробубнил кибернетик.
-У руководства
одна мысль! - ускорил шаг майор.
-Как одна? А
закусить? - забеспокоился препод.
-Будет вам
закуска, будет и сто грамм. Не торопитесь. Шире шаг, - успокоил майор, и они
продолжили созидательную деятельность.
К вечеру каркас был готов. Можно
подумать и о себе. Под прикрытием плотной дымовой завесы дирекция кроликофирмы,
напоив скотину, разбила палаточный городок под сенью яблоневого сада. Городок
не разбился, поздно уже, но одну палатку поставили, типа солдатской. Ужинали
молча. Майор нарыл у сарая закопанные остатки буржуйского пьянящего зелья: “Сто
грамм, конечно, могут быть лишними, но они никогда не помешают”. Разлили по
150. А больше и не хотелось. Устали. Надвигающаяся ночь развешивала звёзды на
оголённые столбы электропередачи. Проводов не было. И света не было. Сняли
провода. И деревню сняли. С учёта сняли. Энергосети. В целях экономии энергии.
Пора ложиться спать…
Встали майор и кибернетик с
Петькой, приступившим к добросовестному исполнению своих обязанностей. Приняв
водные процедуры, приступили и они… Летнее солнце... Запах сенокоса. Трава в
рост человека. Утренняя роса, нога боса…
Майор изделие освоил быстро. Не
обращая внимания на окружающую действительность и пот с лица, он с натугой
налегал на косу. Та поддавалась, увлекая волну разнотравья, и несла в валок...
Р-раз. Д-ва... Р-раз. Д-ва... Лицо майора, разгоряченное азартом работы,
засияло здоровым румянцем. Косили по очереди. Да в принципе и очереди-то не
было. Препод запаздывал.
-В любом из нас
спит гений, но не в каждом просыпается, - философски заметил кибернетик,
сгребая накошенное майором.
-А что ты
хочешь? Душой он молод, но организм не наковальня и не молот, - переступая
через сгрёбаное накошенное, заступился майор.
“Как быстро
летит время. Не успел проснуться, а уже опоздал на работу, - запоздало подумал
пробудившийся препод, вспоминая некоторые фрагменты утренней физической
зарядки. - Теперь на тебя набросятся очень многие и при том неплохие люди…”
Проявив армейскую смекалку, он занялся уборкой территорий. Кругленькие катыши и
крутой запах животного аммиака впечатления не производили, но как говорили у
них на кафедре: “Если ты хочешь быть впереди классиков - пиши предисловия к их
трудам”.
Вернувшиеся с поля косари
удивлённо одобрили ратный труд препода, а расчувствовавшийся майор от лица
совета директоров объявил благодарность, т.к. неприятная часть его
исполнительской деятельности была добровольно возложена генеральным на
собственные плечи…
Наоми сексуально выхаживала по
чёрному, как по подиуму, искоса поглядывая на подслеповатое окошко. Лолита с
благодарностью приняла утреннюю передачу клевера из рук кибернетика, одарив его
взглядом красных глаз не такого уж пропойцы в старомодном белом зипуне. Вика с
пристрастием осматривала закреплённую территорию на предмет тщательности
проведённой уборки. Филипп репетировал.
Утро в деревне. А потом полдень,
а потом вечер, потом опять утро и вечер, потом… короче, наступил желанный
момент. Желание было всеобщим и долгожданным. Рабочие переехали в собственные
благоустроенные дирекцией жилища с сантехническими лотками, удобными кормушками
и самодостаточными поильниками. Филипп, обнюхав королевские апартаменты,
заступил на вахту, с терпением и желанием одновременно. “Кащей Бессмертный
бросился под колеса “КамАЗа”, потом утопился, застрелился и повесился... В
общем, в тот день он развлекался по полной программе...”
Первой была Наоми, потом Лолита и
завершала праздничный марафон неприхотливая Вика. По инструкции, выкачанной
кибернетиком из недр мирового разума, значилось, что если у самки порозовела
петля, значит, она вошла в охоту. У всех трёх петли были розовыми. И Филипп в
охоту вошёл. Но как вошёл, так и вышел. Гастроли кончились. Больше на вахте
никого не было.
Препод вёл вахтенный журнал.
“Кто? Кого? Когда? И сколько раз”. Кибернетик давал сводки (сводничал,
отсаживая и подсаживая), а насмотревшийся за свою службу майор приступил к
благоустройству административного корпуса. Надоела ему эта половая палаточная
жизнь ещё в Армии. Пора подумать и об офисе…
Разделяя небо на две неравные
половины, пронёсся сверхзвуковой самолёт, оставляя рыхлый след инверсии, а
рядом проползала инфузория-туфелька, вдыхая выхлопные отравляющие газы СО от
промчавшегося деревенского линкольна типа полуторка. Разложенные в шахматном
порядке коровьи лепёшки подавали надежды… и их брали. На удобрения…
