Если вы хотите жениться на умной, красивой и богатой, вам
придется жениться три раза.
Кроме заведённого в КВВИКОЛКУ
личного дела, которое, после отслуженных десятилетий осело под слоем пыли в
областном военкомате по последнему месту приписки, у Дворецкого была ещё и
память, в которую откладывались эпизоды небесцельно прожитых лет, вливая свежую
струю в понятие мужской дружбы, войскового товарищества и армейской смекалки.
В том памятном эпизоде свежую
струю пустил Юра Богомольный по команде Дымаря: "Оправиться!" - что
означало: "Освободить мочевой пузырь перед марш-броском". Юра,
несмотря на свои малогабаритные показатели роста, веса и объёма, был исполнительным
курсантом и свежую струю пустил целенаправленно, но в протекающий процесс
вмешался его закадычный друг курсант Бугай, который в гуманных целях не дал
пропасть личным сбережениям товарища и рачительно подставил головной убор
владельца под расточительный напор струи.
Возмущённый внезапностью крик,
исполненный поставленным командным голосом курсанта Богомольного:
"Прекрати, сука!" - затерялся в весёлом гоготе рядом оправляющихся
коллег и оказался невостребованным, так как не был адресным. Непрерывный
процесс продолжался. Поданная Юрой команда могла относиться как непосредственно
к исполнителю, так и к организатору, но по уточненной последующей: "Убери,
гад!" - Бугай догадался, что обе команды относятся к нему и в благородном
стремлении выполнить волеизъявление друга, нахлобучил переполненный
волеизлияниями головной убор на штатное место…
Жестокий, но справедливый, Дымарь
восстановил проявленную несправедливость. Он приказал друзьям поменяться
головными уборами. В результате неравноценного обмена друзья в норматив не
уложились. Юре не видно было куда бежать из-под нахлобученной фуражки Бугая, в
которой сухо, но не комфортно, а Бугай не мог произвести необходимую отмашку
рук для полного забора потребного в бегах жизненно-важного кислорода, так как
бережно удерживал на своей макушке обеими шаловливыми затейливыми руками
предварительно взмокшую "тюбетейку" друга. Впоследствии этому эпизоду
была дана конкретная политическая оценка официально высокопоставленным лицом:
"Хочешь сделать хорошо, а получается, как всегда…"
Рядом с этим эпизодом в памяти
Дворецкого на полочке уже военного училищного детства отслоилась ещё масса
всякого. Типа замкомвзвода, старшего сержанта Миши Твердолобого. Твердолобый
пришёл с войск, имел первый разряд по какой-то борьбе, одиннадцать прыжков с
парашютом, комплект знаков воинской доблести, узкий лоб, громозвучный голос и
глаза навыкате. В карантине он себя проявил и завоевал авторитет у командования
и нелюбовь подчинённых, которым показал: "На что вы годитесь салаги…"
- и привил первоначальную любовь к Родине и ношению военной формы одежды. Между
делом он "насадил" воинскую дисциплину и "заложил" понятие
"начальники и подчинённые". Но начались занятия. Приоритеты
воспитательного процесса перешли к более опытным товарищам капитанам, майорам,
подполковникам, полковникам, оставив Твердолобому малую толику распорядка дня.
Утренний осмотр, уборка спальных помещений и закреплённой территории,
руководство передвижением в походном строю взвода и прочие мелочи.
Дисциплинарная власть в рамках занимаемой должности осталась нетронутой.
Начавшийся занятный процесс,
давался Твердолобому с трудом, но он, будучи с рождения преданным делу
Коммунистической Партии Советского Союза, вгрызался в гранит науки по ночам,
воплощая завет Ленина "Учиться, учиться, учиться". Этот процесс шёл
вне его компетенции, и он не успевал за успевающими подчинёнными, которые спали
вожделенным сном в своих кубриках (комнатах отведённых командованием для сна,
хранения туалетных принадлежностей и личных вещей в прикроватной тумбочке).
Пропитав атмосферу ленинской комнаты запахом усидчивости и трудолюбия, составив
знакомые значки учебной литературы в поддающуюся личному восприятию информацию
и, зазубрив наизусть, Твердолобый торжественно возвращался часа в два-три ночи
в отведённое для отхода ко сну штатное место. Но не так просто.
Торжествуя очередную победу над
накопленными человечеством знаниями, он включал верхний свет в полную мощь
люминесцентных ватт, охватывал воспалённый мозг уставшей дланью и повторял
пройденный материал вслух с выразительными интонациями: "Интеграл -
величина, получающаяся в результате действий обратных дифференцированию… твою
мать. А что такое дифференцирование? Хрен его знает! Завтра разберёмся".
Громко пыхтя, сопя и шаркая, он укладывался, и тут же усыпал. А все остальные,
прервав просмотр сладких широкоформатных снов, просыпались. И так ежедневно,
вернее еженощно.
Идя в разрез с дисциплиной и
усвоенным понятием "начальники и подчинённые", невысыпающиеся умы
салаг взбунтовались, отыгрываясь на выключателе (в данном контексте - включателе)
люминесценции, обильно смазав его гуталином. В напряжённой темноте никто не
спал, ожидая возвращения твердолобого "Ломоносова", в том числе и
загримированный под угнетаемый расистами народ выключатель. В этот раз
"явление" не заставило себя долго ждать, учебный процесс которого был
прерван добросовестным дежурным старшего курса, радеющим за неукоснительность
выполнения распорядка дня: "Отбой, Миша, отбой. Завтра докуёшь".
Новоявленный Миша по отработанной
схеме включил свет, объял необъятный лоб и направился… но жировая смазка
заострила необрёмененное знаниями внимание, а приобретаемая логика
математического мышления натолкнула на мысль о коварстве одного из субъектов
вверенного ему подразделения. Не вникая в тонкости первого вырвавшегося: "Салаги!
Кто это сделал? Убью!" - Миша ввёл весь личный состав взвода в тактическую
обстановку: "Ударная танковая группировка обертрумэнафон Брюмера подошла к южным воротам училища с
целью отвоевания прусских земель. Нашему взводу поставлена задача, отразить вероломное
нападение противника. Подъём, салаги! Боевая тревога!" Взвод,
экипированный по полной боевой выкладке, выполнив попутно команду
"Газы!" через десять минут приблизился вплотную для соприкосновения с
противником, т.к. "никто не хотел умирать" от руки замкомвзвода.
Но южные ворота были закрыты на
висячий замок. Фон Брюмер, прознав о контрнаступательной операции Твердолобого,
ретировался заранее, а резервная группа, прибывшая во главе с начальником
караула по вызову испуганного часового сторожевого поста, охраняющего эти
ворота и подступы к ним: "Нападение на пост", рассредоточилась по
боевому расчёту, предупредив: "Стой, стрелять буду!"
Поскольку у прибывшего к Брюмеру
подкрепления были боевые патроны, а у контратакующего взвода всего лишь
приспособления к ним в виде полной экипировки и инициированное бодрое
настроение то, подав команду "Ложись!" Миша, загримированный под
Рембо боевой раскраской включателя, вступил в мирные переговоры с начальником
караула. Переговоры оказались успешными (для салаг) и, рассупонившись, ночные
"бомбардировщики" с чувством выполненного долга отбились.
Зачем Мишу вызывали в штаб вместе
с командиром роты и командиром батальона, никто не вникал. Но, продолжая
тернистый путь за знаниями, Твердолобый отходил ко сну в кромешной темноте и
как мышка, раздав днём в индивидуальном порядке наряды вне очереди "провинившимся
салагам". Ежедневный приток рабочей силы радовал должностных лиц суточного
наряда по роте и они с радостью делились объектами уборки, типа сортир…
Учебный взвод Твердолобого,
несмотря на шипы и терние, неумолимо приближался к первой зимней экзаменационной
сессии, и поскольку объять необъятное удавалось лишь ему одному, то остальной
личный состав вверенного подразделения искал выход из грядущего испытания.
Созданная инициативная рабочая группа по выработке судьбоносного решения из
четырёх человек с неоконченным институтским образованием, которое по воле
владельцев было преобразовано в военное, под председательством Дворецкого выход
нашла. Была разработана система, в результате которой все ответы на
экзаменационные вопросы, равнораспределённые между испытуемыми, укладывались в
гармошки, изготовленные из писчей бумаги, и компактно вмещались в ладонь.
Сосредоточившись у Дворецкого, они выдавались по первому требованию терпящего
бедствие. Путём проноса очередным испытуемым и применением основ приобретенной
манипуляции, которым бескорыстно обучал Дворецкий. Сигналы бедствия подавались
всеми удобными способами, создавшимися на момент ситуации и в индивидуальном
порядке. Система работала бесперебойно и чётко на протяжении четырёх лет,
включая и государственные экзамены, демонстрируя преимущества коллективизма и
совместного творчества масс. Правда, были и сбои за счёт неумелой мануальности,
недобросовестности вписанного в шпору текста и других эгоцентрических
отклонений временно отбившихся от коллективизма частностей, но это не
характерно.
Общим решением творческого
коллектива Твердолобый был лишён прав на общественную помощь и не привлекался,
но был в курсе. Следуя армейскому принципу "С первого выстрела - в
цель", он старался везде быть первым и одним из первых сдался, подавая
сигналы SOS в установленном
порядке, но в пренебрежительно грубой невежливой форме: "…убью,
салаги!" - и далее по тексту, но мягче: "Шпору (шпаргалку) дайте,
суки…" - совсем теряя командирскую требовательность в последующем:
"…как пишется два в квадрате? Квадрат в аксонометрии рисовать или в
геометрии? …пожалуйста". Получив с шестой или седьмой запиской крик
рвущейся души: "Ваня! Я тоже в отпуск хочу", - Дворецкий пошёл
вразрез с общественным мнением. Отрапортовав, как и задумано было по сценарию,
одним из последних: "Курсант Дворецкий для сдачи экзамена по высшей
математике прибыл", - он неуловимым движением правой руки выдал
Твердолобому контрамарку на отпускной билет. Тем самым, лишив Галину Филипповну
и Анну Григорьевну "удовольствия" вторичного общения с
военизированным "Лобачевским", а личный состав - грехопадения,
прогнозируемого от злорадства над своим же товарищем… старшим сержантом.
Но, потерявший в отпуске
социальную бдительность товарищ старший сержант, не вник глубоко в математическую
логику точной науки во втором семестре и не сделал правильных выводов из
первого. На полевом летнем выходе Твердолобый, принимающий водные процедуры в
неположенное вечернее время на озере Инженерном (Мюлен-Тайх), был из-за кустов
атакован мелкими фракциями приозёрного булыжника озорным курсантом Щукарём
(сослуживцем Дворецкого по отделению). Издаваемые всплески пробудили в
Твердолобом инстинкты рыбаря, но прямое попадание вернуло его к прозаической
реальности.
Щукарь успешно скрылся, а
разгневанный товарищ старший сержант построил весь взвод и задал традиционный
вопрос: "Кто это сделал, салаги?" Не получив исчерпывающего ответа,
Твердолобый, прошедший годичный курс высшей математики, не стал принимать
необдуманных действий, как в случае с включателем, а принялся логически
соображать, подходя к оптимальному решению путём постановки наводящих вопросов:
-Первое
отделение бросало?
-Никак нет!
-Третье
бросало?
-Никак нет!
Произведя дедукционный анализ,
товарищ старший сержант пришёл к логическому выводу: "Значит,
второе!" И попал в самую точку, т.к. Щукарь, как и Дворецкий, и Дед с
неоконченным институтским образованием, и Ткач с таким же, но начальным, и
необразованный в этом смысле гитарист Пензюк, и просто курсанты Ося, Скорцени,
Бардак и Гуртяк служили во втором отделении. Отделение получило задачу на
отрывку взводного опорного пункта в полный профиль. Не удосужившись конкретно
указать точку на местности, Твердолобый махнул рукой: "Там", - а
дисциплинированный личный состав второго отделения разрыл за ночь полевую
дорогу, по которой обычно проезжал заместитель начальника училища, контролируя
утренние мероприятия, проводимые командованием среди вышедших в лагерь войск.
Добросовестный командир отделения сержант Вася Думов доложил к утру товарищу
старшему сержанту о выполнении поставленной задачи, разбудив, но Твердолобый не
стал себя тревожить: "Утром проверю, ложитесь спать".
Зачем Мишу вызывали в штаб вместе
с командиром роты и командиром батальона, никто не вникал, но заместителем
командира взвода назначили командира третьего отделения, которое не бросало, а
Миша стал просто курсантом первого отделения, которое тоже не бросало, сохранив
ничего уже не значащее воинское звание "старший сержант". С тех пор
его уже так никто не называл, и Миша полностью посвятил себя науке.
Впоследствии этому эпизоду была дана конкретная политическая оценка
высокопоставленным лицом, который официально был согласен с народной мудростью
"Не рой яму другому…" но на практике призывал мудрый народ ускоренно
"углУбить". И мудрый народ отрытую яму углУбил… не совсем мудро, со
слов очевидца, пожелавшего остаться неизвестным: "Я был на "защите" Белого дома в 1991 и возле Останкино
- в 1993. Впечатления от всего этого - самые отвратные - пьянь, рвань,
обкуренные, мат, наркотики - "защитнички". Отгремевший вой по НТВ,
плач Березовского... "
Миша, продолжая заседать по ночам
в ленинской комнате, показал отличный результат на сдаче второй зимней сессии
по предмету "Сопротивление материалов". Даже шпорой не
воспользовался. И Дворецкий не воспользовался, но по другой причине. Зашёл по
сценарию, последним. Уставший сопраматик пригласил присесть: "Билет тянуть
не надо, так поговорим". Его любопытству не было предела, но Дворецкий,
вошедший в образ партизана, роль которого ему предстояло сыграть на вечере
иностранных языков в поставленном им же театрализованном акробатическом шоу
"Допрос военнопленного", молчал как рыба, переводя стрелки на
нейтральные темы типа: "…Скорцени будет играть главную роль, т.к. он
хорошо владеет иностранными языками, ваш отличник Твердолобый - в массовке, а
Шиш - часовой, которому разговаривать на посту запрещается, но отражать
нападение предписано. Обладая титулом чемпиона училища по боксу в своей весовой
категории, Шиш истязает военнопленного партизана, а партизан крутит
сальто-мортале и кульбиты из всяких безысходных положений, храня великую
военную тайну на глазах сопереживающей публики". Но выкрутиться на
сопромате Дворецкому не удалось. Публики не было, да и сопраматик далёк от
искусства. Полученная двойка явно издевалась над свободной личностью курсанта
Дворецкого, подтверждая студенческую мудрость: "Сдал сопромат, можешь
жениться". Сопромат Дворецкий не сдал, а свадьба была назначена на шестое
февраля, а переэкзаменовка на четвёртое. А невеста - на Юге… А он - на Западе…
А между ними великие просторы объединившихся в Союз братских Республик…
Дворецкий ни то чтобы не это, в
смысле учиться. Он хотел жениться. Но "если вы хотите жениться на умной,
красивой и богатой, вам придется жениться три раза" - его не касалось. Он
хотел жениться один раз, но на Свете, которая была и умной, и красивой и
духовно богатой. Убедив сопраматика, чтоб тот с утра… и ротного, что
обязательно сдаст, он упросил подготовить проездные документы и отпускной билет
заранее, чтобы потом без волокиты. В ночь с третьего на четвёртое, проникнув на
кафедру, Дворецкий выкрал один экзаменационный билет и в оставшееся время до
назначенного срока переэкзамена, вызубрил наизусть методом Твердолобого.
Заменить то на сё особого труда не составило. Потрясённый сопраматик,
полученными от Дворецкого знаниями, дальше любопытствовать не стал, но поставил
тройку, на всякий случай, которая, не краснея от стыда, ушла в диплом.
Дворецкий, получив причитающиеся за это документы, умчался в аэропорт.
Изобретённая им система "блуждающего билета" внедрилась, но на
легкодоступных кафедрах. Света, подготовив для себя подвенечное платье и
венчальный костюм для Дворецкого, ждала, не сомневаясь, хотя обещанная дата
появления жениха была обозначена в предбрачном контракте датой "2 февраля
1971 года"…
