Устал я гадости писать о следствиях, причинах. О том, как раздражает стать "успешного" мужчины. О том, как хлипкий гнойный прыщ "мужает" в подворотне и как публичный юный хлыщ обманывает сотни. Порой жалею я себя: "Хорошее не видишь! Ведь, всё-таки, идёт страна, а ты в затылок дышишь". Пишу про это… и про то… пишу о том, что вижу… но прёт из всех щелей дерьмо… из "верхних" прёт, из "нижних"…
Встретились как-то случайно на перепаханном чистом поле два удобрения. Овес, пропущенный через лошадь, и коровья лепёшка. И заспорили кто из них круче: "Да я…" "А я…" Долго спорили. И ещё бы спорили, если бы не вмешался пролетающий мимо помёт. Шлёпнувшись с высоты занимаемого положения, он вальяжно растёкся подле спорящих и с облегчением выдохнул: "Фу ты, чёрт. Пронесло. Чуть в дерьмо не вляпался!" Непримиримые оппоненты, услыхав такое о себе, вмиг обескуражились, объединились и внесли коррективу по существу и в два голоса: "Мы не дерьмо, мы навоз!" Безуспешно пытаясь взглянуть на них свысока, помёт устало прошептал: "Все мы какашки", - и начал медленно усыхать…
Поверь, я не хочу быть злым. Хочу быть добрым, как Ефим (в смысле Шифрин) или смешным, как Клара и тётя её Сара (в смысле Соня). Поверь, я ненавижу боль. Мне дорог Путин, Шредер, Коль (в смысле Гельмут вместе со своим другом Борисом)… но ты скажи, что за юдоль, в которой раны сплошь да соль? ("В юдоли сей овца не лучше волка, - равно от них нет никакого толка"). Поверь, я плохо отношусь к прохожим мимо и случайным. Я равнодушия боюсь… боюсь сочувствия по найму…
