"И Заратустра говорил так к народу: "Я учу вас
о сверхчеловеке". Человек есть нечто, что должно превзойти. Что сделали
вы, чтобы превзойти его?"
А надо ли?
Своё человеческое "превзойти"? Вон Наталья Григорьевна со второго
подъезда попыталась. Из кожи вон вылезла. Четыре пластические операции! Даже
нос укоротила (уж больно он у неё длинный был, совала куда ни попадя). А что
изменилось? И сейчас суёт. И жильцам жизнь отравляет не меньше прежнего. Ещё
больше отравляет. Она сама себя старшей по подъезду выбрала и субботник
объявила. В первый раз не все пришли. Субботник - это дело Ленина. А кто его
продолжать возьмётся? Дураки если только. Мало их в подъезде осталось. Один
всего, престарелый дисциплинированный с десятого этажа. Он при царизме родился,
при социализме вырос и старился потихоньку на десятом этаже. А как она
объявила, сел в лифт, прямо на пол, вниз спустился со своим бревном,
единственным, что из социализма вынес, и марсельезу запел. Наталья Григорьевна
испугалась, обратно его в лифт затолкала, попутно обозвав старым дураком, а
потом ещё и хреном, но тоже очень старым, и самолично на кнопочку с цифрой
десять нажала. И разобиделась, и раскудахталась, но уже на весь подъезд, и
опять про хрен вспоминать стала: "Хрен вам тепло! Хрен вам свет! Хрен вам
газ…" Разбушевалась. А на следующий день прорвала трубу парового
отопления. Самолично. Аварийка приехала, отключила подъезд от тепломагистрали и
сказала: "Ждите в порядке очереди".
Соседи
телефоны обрывают. В ремонтную службу названивают: "Холодно! Замерзаем! За
что такие деньги платим?.." Через месяц ремонтники приехали. Согласно
очереди. Отремонтировали, подключили. Согретые и успокоенные жильцы впустили
пар и отключили электронагреватели. Зашкаленные электросчётчики остывать
начали. Оплаченное тепло пошло. А тут опять Наталья Григорьевна на субботник
созывает и в своём боевом листке, вывешенном на доске объявлений перед лифтом,
грозится в случае неявки короткое замыкание устроить.
Испугались.
Не все. Некоторые. Слабонервные. Двое пенсионеров с первого этажа, одна
разведёнка с третьего и сознательный студент из института права. Вышли. Бумажки
нехотя собирать стали и другой околоподъездный мусор. А мимо сам председатель
жилтоварищества проехал. То ли специально, то ли случайно Наталья Григорьевна
так субботник подгадала, но её в этом товариществе заметили, отметили и к себе
пригласили на ответственную должность. Она и на той должности прокол устроила
среди высокооплачиваемых товарищей. Шины "Мерседесов" проколола.
Жилтоварищи вышли, скопились негодуя, но на субботнике остались. А куда
деваться? И опять то ли случайно, то ли специально её заметили и в столицу
пригласили коммунальным хозяйством заведовать. Обзаведовалась она там, а
столица дерьмом заплыла. Центральную канализационную магистраль прорвало. Или
Наталья Григорьевна самолично… но заплыла столица на дальнюю дистанцию. До сих
пор в дерьме (в баксах) плавает и никак не выплывет. И субботники не помогают.
Катаклизм! Но Наталью Григорьевну снова заметили и на Индонезийские острова
послали. Ответственной по катаклизмам. Её бы, наверное, и дальше послали, но
пока некогда. Большой субботник там сейчас… в мировом масштабе… и все при деле.
Ну, и на кой ляд нужны эти сверхчеловеки?! И являются ли они таковыми вообще?
Нет! Так говорю я, Маседуан Петрович. А ты что скажешь?
"Три превращения духа называю я вам: как дух становится
верблюдом, львом верблюд и, наконец, ребенком становится лев…" - так
говорил Заратустра".
Маловато…
Маловато… Три - маловато. Каждый из нас раз по десять на дню преображается. И
превращается в разных скотов и тварей по несколько раз кряду. Курящего табак
духами не надушишь, чтобы курилка сей как некурящий пах. Душе отдушина нужна,
особенно заблудшей, а ей, порой, каблук влетает в пах. Это я про Света говорю с
верхнего этажа. Мается, мается, а ему всё не имается. Возомнил(а) из себя чёрти
что. Лев светский! На губернскую тусовку без крыши пошёл. Губернатор его
пригласил, он и пошёл. Понадеялся. Но перебор у него случился. Перебрал он
слегка и права качать начал, как пожарный насос в первом применении.
Разоблачать всех начал, сам разоблачился (по пояс), скатерть со стола стянул и
под стол завалился, как медведь в берлогу, медовухи деревенской нахлебавшись…
Губернатор
ОМОН позвал. ОМОН приехал и, несмотря на занимаемое Светом положение, ткнул его
каблуком в пах. Выскочил Свет из-под стола, как светский петух из под хорька, и
яйца снёс, как советская курица. Синие. В хоспис снёс. Там безнадёжным клиентам
пол обратно меняют. За большие деньги. У Света деньги были. Опять Светой стала.
А ведь как петушилась! Мужиком переделалась. Крышу себе купил,корпорацию сотворил, в губернское
правительство пролез с далеко идущими планами… но как только по яйцам получил,
первый раз получил, сразу вспомнила кем её мама родила. Не умеешь, не берись! В
смысле яйца носить (это я про курицу-несушку мясной породы, которую за низкие
показатели по яйцам перевели в бройлеры… по мясу). Губернатор, знает. Верблюд
Фёдорович, то бишь Тигр Львович… то бишь чадо Дмитрий… короче, он не сразу
губернатором стал. Он на птицефабрике свою карьеру начинал… А то как?! С яиц
начинать надо, чтобы в губернии новую породу людей вывести, готовых терпеть его
высокопоставленное мнение (о себе) третий срок. Но… Маловато… Три - маловато.
Четыре… А лучше пожизненно… чтобы в детство впасть незаметно для окружающих,
как бывший много герой Леонид Ильич Брежнев, например… Но зачем так много и
добровольно на себя вьючить? Не лучше ли вообще не уподобляться? Ни душой, ни
духом. Живи как есть… и тебя поймут. Так говорю я, Маседуан Петрович. А ты что
скажешь?
"Заратустре хвалили одного мудреца, который хорошо
умел рассуждать о сне и добродетели: за это премного чтили и щедро
вознаграждали его… "Дурак этот мудрец со своими сорока мыслями, но не
сомневаюсь я в том, что крепкий сон хорошо удаётся ему… Блаженны сонливые, ибо
они скоро заснут". Так говорил Заратустра".
Конечно.
Кто крепко спит, тому и мысли в голову не лезут. Дурные мысли. Такой
положительный сам по себе герой умно мыслит и правильно. Днём. Ночью спит.
Крепко спит. И в усыпальнице лежит весь такой из себя положительный, свеженький
такой, как живой. А заслуженного пенсионера Иннокентия Гуревича из шестого
подъезда сморщенным захоронили. И согнутым. Жизнь согнула. И сморщила. Да и
какая это жизнь?! Люди кругом! Любил он людей, потому как сам человек, и
деятельность свою при жизни по-людски развивал. С … по …Очень уж деятелен был. И добродетелен. Добро
людям делал. Так ему казалось. Бывает придёт к людям, сделает добро, а люди
недовольны. "С какой это стати он так старается, добро делает? Что ему,
больше всех надо? Не к добру добро его. Удумал что-то, добродей хренов… Да
пошёл он со своим добром куда подальше!" - и посылают. Мол, иди в другом
месте своё добро делай. Он идёт. И делает. И там его посылают. А он плохо не
умеет. Только добро. Ночами не спит, думает: "Кому бы ещё и где добро
сделать?" Покой, сон потерял, аппетит. С лица спал и морщиниться начал.
Это он, Иннокентий Гуревич, на придомной газонной территории цветочков насажал,
клумбы разбил… и сердца собаководов. Они до него какали на эту территорию.
Собачки какали. Прямо в бурьян. А в цветочки не могут. Животные! Природу
понимают. И от этого понимания у них запор делается, так-как хозяева не
понимают что и другие места есть, и на клумбах своих собачек выгуливают. А
собачкам не до гуленек. Запор у них. Хозяева в конце концов смекнули что к чему
и все цветы повыдергали с большим скандалом в адрес Иннокентия Гуревича. Даже
те в горшочках, которые он в подъезде на подоконниках поэтажно расставил, чтобы
глаз у всех без исключения радовался, сбросили. Опечалился Иннокентий Гуревич...
попечалился… лестничные марши все подмёл, вымыл и решил ковриками удобрить (сам
плёл). Не долго коврики лежали. Оплёванная молодёжью, да и не только,
действительность: окурки, алюминиевые банки, осколки стеклотары и другие
пережитки бытового мусора зеркально отразилась в кратком, но содержательном,
настенном резюме, высеченном в камне безымянным народным умельцем напротив
входной двери Иннокентия Гуревича: "Ну и дурак ты, дядя!" Может быть.
И добро наказуемо. Не просят не делай. Ведь это не запорные собачки, а люди.
"Неси добро по всей земле…" но делай с оглядкой. Так говорю я,
Маседуан Петрович. А ты что скажешь?
"Социологические
исследования показывают, что почти 100% людей, севших на ежа, начинают жалеть
собственную задницу, и лишь единицы задумываются о судьбе ежа", - это не Заратустра сказал. Это какой-то неизвестный мыслитель
сказал, весело освобождаясь от колючек раздавленного им ежика.
Семейкины в нашем доме с первого
заселения живут. Глава семейства, Сём Сёмыч, - высокого полёта птица на
государственной службе. Был. По честному был. Долго с ним мучались нечестные на
руку, но всё-таки приземлили. По организационно-штатным мероприятиям. Дали
выходное пособие, пенсию выше средней и памятный адрес вручили, мол, дорогой Вы
наш… Он особо и не держался за призрачную высь достигнутых высот. Вышел. Весь
вышел. Сначала на пенсию…
Амбиции у него. Сём Сёмыч на
государственной "Волге" ездил, все блага земной цивилизации с
приставкой "спец" потреблял и являл себя во все инстанции, которые
тут же на спецмероприятия закрывались при высочайшем появлении. Работа у него
такая. Была. А как вышел на пенсию - не стало. Ничего не осталось из всего
нажитого, кроме удобств жилищной планировки. Даже здороваться с ним перестали.
Если только из вежливости… но вежливость - непозволительная роскошь в наше
неспокойное время. А у Сём Сёмыча амбиции. Прожил всё нажитое, но на поклон не
идёт. Бедствовать начал. Пенсионное обеспечение это тебе не государственное,
хотя и то и то за счёт налогоплательщиков. Бедствует Сём Сёмыч, бедствует, но
на поклон не идёт. Ни в государственные структуры, ни в коммерческие. Оброс,
зарос…
Дети у него. Тоже с амбициями, но
правильными. Идут по своему пути развития и папу понимают и жалеют. Понимают,
что трудно номенклатурному работнику в наёмные идти и жалеют по две тысячи.
Рублей. Папа с неохотой, но принимает детскую жалость в размере четырёх тысяч
(детей у него двое). Бреется, стрижётся и продолжает жить безбедно, на пенсию и
детскую дотацию продолжает. Много ли им со старухой надо!
Вдруг, авария! Катастрофа!
Детишек придушило. Под дефолт попали. Сами бедствовать начали, а у них свои
детишки кушать просят. Прервали они все отношения с Сём Сёмычем в одностороннем
порядке, и выжить пытаются.
А Сём Сёмыч привык уже на полном
обеспечении. С начала перестройки до этого дефолта о-го-го уже сколько. Любой
привыкнет. Оказался Сём Сёмыч опять один одинёшенек со своей пенсией и
старухой, разбитой радикулитом (это сейчас так говорят, раньше говорили: у
разбитого корыта). Старуха - это сейчас она старуха, а раньше женой
номенклатурного работника была. Без амбиций и трудового стажа, но с домашней
прислугой была…
А у Сём Сёмыча амбиции. Бедствует
Сём Сёмыч, бедствует, переживает душевно. За детей, за жену, за внуков и
изживает самого себя. Оброс, зарос, истощал… Руки ноги не держат… брюки
спадают, тоже не держатся. Совсем усох. Жалко его. Детям жалко, окружающим
жалко, из близкого окружения, но что они могут, сердечные? Им бы самим
прокормиться и детей своих на ноги поставить… Сём Сёмыч понимает, не обижается
и усыхает по-тихому.
В последний путь его проводили
недавно… в связи с тяжёлой и продолжительной болезнью… души. Сил Силыч даже за
счёт личных сбережений памятник поставил с оптимистической надгробной надписью:
"Все там будем!" Жалко. Друга жалко. Онс Сил Силычем рука об руку с институтской
скамьи. Через всю жизнь прошли по честному и в одном ранге на пенсию вышли по
организационно-штатным мероприятиям. У Сил Силыча тоже двое детей, тоже своим
путём развития идут, но какие-то безжалостные.
Сил Силыч, было, как и Сём Сёмыч,
захандрил в первые годы пенсионного безделья, но не оброс и не зарос. Они с
женой, тоже номенклатурной домохозяйкой, стричься привыкли. В парикмахерской.
Как постригутся на полпенсии, так и живут на остальное… А детям не жалко. А чего
жалеть? Пусть стригутся себе на здоровье и живут. Главное живы…
Жена Сил Силыча подъезды стала
мыть в нашем доме. Сил Силыч сначала амбицию проявил, у него тоже амбиция была,
но потом стал помогать ей. Ведь жена всё-таки. Любил он её. Любил и помогал.
Потом втянулся. А чего без толку ведёрко за женой носить?! Двор подметать стал.
Потом улицу. Потом банщиком ему предложили. Он согласился. Мокрые попки
капиталистам подтирал, в смысле подавал всякие аксессуары банного ширпотреба.
Потом до начальника сауны выслужился. Потом его на руководящий пост в банный
потребсоюз перевели… Какие амбиции?! Кушать-то хочется! И постричься,
побриться, как белый человек… И дети дефолт пережили. И всё у них хорошо. И не
жалко никому никого… Жалость - паскудная штука. Движут прогресс рефлексы
желудка. Так говорю я, Маседуан Петрович. А ты что скажешь?
"Один
лишь не может ничем побежден быть желудок. Жадный, насильственный, множество
бед приключающий смертным",
- это так Гомер сказал.
"Да
будет для тебя грядущее и отдалённое причиной твоего нынешнего… Так говорил
Заратустра".
Avaria copia non minuitur (богатство не уменьшает жадность) - так говорят мудрецы… из глубины веков.
Дева, познавшая ласку любви, с
жадностью плод свой носит под сердцем… В'юнош, меняя носки на носки (в смысле
между собой), алчно желает стать "крутым перцем"… Бывший советский
культпросвет работник средней полосы России, ухватившись за край длинного
рубля, грезит о банановых островах и о деноминированных долларах под майонезом,
укладывая в стабильную банку развития грядущей состоятельности трудовую
копеечку к копеечке нетрудовой. Жадность? Жадность… но какая-то неоднотипная.
Мы когда с управдомами жили, не
понимали всей выгоды совместного проживания в стране "Папуас папуасу -
друг, товарищ и корм". Упразднили "товарищей" по недомыслию, а
потом спохватились и снова объединяться стали в товарищества на паях, в
жилтоварищества… но уже каждый товарищ за себя.
Коврики перед входными дверьми
своих приватизированных жилищ выложили, но ноги сначала об соседские вытираем,
своё бережём. Жадность? Я б не сказал. Своё всегда ближе, даже рубашка… Своё
всегда успеешь, чужое попробовать хочется. "Жадность - это царица мира.
Она зарождает желания, она толкает людей к исполнению их".
Дочь родная неродного мужа
Августины Ивановны из пятого подъезда секретаршей нанималась. Не то, что
нуждается, а чтобы самостоятельность проявить. На колготки заработать.
Некоторую независимость от высокооплачиваемого спонсора приобрести хотела
(спонсор - это сейчас так ухажёров с видом на женитьбу именуют). Когда
устраивалась, предложили высокую ставку (и на колготки, и на трусики с
лифчиком). Но, как оказалось впоследствии, ещё и с интимными услугами.
Профессия такая новая. Секретариат интимных услуг. Как в большой политике:
аппетит приходит во время еды, желания толкают к их исполнению… Месяц её
испытывали на прочность, а как отказалась категорически, от интимных услуг
отказалась, дали на мороженое и до свидания. Приятно было познакомиться.
Спонсор её к себе в офис взял. И на колготки зарабатывает, и услуги только ему
оказывает. Бесплатно. Жадность? Я бы не сказал…
Вон сосед, сварщик высокой
квалификации на режимном заводе, устал находиться в бессрочном неоплачиваемом
отпуске среди своих товарищей… по несчастью. В коммерческую фирму нанялся. Ему
срок дали. Испытательный. Два месяца (вдруг не оправдает доверие нанимателя и
без того малый фонд заработной платы необоснованно растранжирит). Назначили ему
по минимуму, но с перспективой, если доверие оправдает. Сосед старался.
Переварил все что можно пока этот срок испытательный проходил, а они ему:
"Извините, вы нам не подходите". Варить больше нечего. Дали ему
минималку за труд его квалифицированный, и будь любезен. Всё по закону…
подлости или жадности.
Три безработных соседа из второго
подъезда тоже не абы какой квалификации канализацию меняли у одного крутого на
договорной основе. Полгода дерьмо нюхали. А как нанюхались - до свидания.
"Нет денег". А на нет и суда нет. Зато хозяева (и дерьма, и металла)
себе ни в чём не отказывают и подличают, и жадничают (за счёт многомиллионной
массы товарищей по несчастью), и в целом по стране положительную статистику
благополучия дают…
А товарищи по несчастью гроши
получают или вообще не получают, но всё равно на работу ходят, и что-то там
двигают, потому как жизнь - это движение: кто-то шевелит мозгами… языком… лапшу
ушами. Кто-то дрыгает ногами, кто-то под себя руками… и все вместе жадничают,
жадничают…
Сейчас все бывшие товарищи
товарищам уже не товарищи. "Капитал" не читают. Рокфеллера читают:
"Если можешь не платить, не плати". И пока этот новый КЗОТ войдёт в
обиход, в котором всё равно: кто платит тот и музыку заказывает, пока люди
притрутся к новым условиям жизни и быта (порядочность ни в одном законе не прописана,
или она есть, или её нет), до тех пор так и будет: жадность - двигатель
прогресса. Так говорю я, Маседуан Петрович. А ты что скажешь?
