Меню сайта
Категории каталога
В мире животных [14]
В один присест [6]
Война и мир [52]
Городок [33]
Иудыч [32]
Кролики [11]
Ломка [6]
Маседуан [14]
Мораль [10]
Нецелевые программы [11]
Ни кола, нидвора [10]
О, женщины [16]
Свищ [5]
Сперматазоиды [0]
Я в Украине был [10]
Форма входа
Поиск
Друзья сайта
  


Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

Четверг, 28.03.2024, 23:03 ГлавнаяРегистрацияВход
Сайт выпускников 4 роты ВДВ КВВИКОЛКУ
Приветствую Вас Гость | RSS
Главная » Статьи » Изба-читальня Петра Мирецкого » Ломка

МУХИТРАХПАРФЮМ

МУХИРТРАХПАРФЮМ!

         Такт рукою отбивая долями секунд, в целом головы теряем… Абермахдервунд. Что такое "Абермахдервунд"? Не знаю. Знал бы, не писал. Сам придумай. Например, так: Приходит Абермахдервунд к Мухердермузаю и протягивает в красивой коробочке. Мухердермузай осторожно берёт и спрашивает так это исподтишка, с опаской:

-         А слипка не спопнется?

Абермахдервунд уверенно, ни сколь не сомневаясь, успокаивает:

-         Спипнется - слипнется…

Или ещё чего-нибудь отмочи… если раньше не замочат. А чего? Им можно, а нам нет? Всё вокруг и рядом своей рекламой запанамундозили. Пусть нашу отведают: "Мухиртрахпарфюм! Мухиртрахпарфюм…"

Он родился… и вырос. Сам по себе. Родителей не помнил. И не то чтобы не помнил, вообще не знал. Приютский он. Государство приютило. Приютило, образовало (средне… технически) и выбросило под колёса внезапно наехавших перемен… И воровать он начал не сразу. Да и потом, и прежде… Не воровал он. Он просто брал от жизни … как учили. По потребности брал, по способности… с детства, как себя помнил. И не попадался ни разу. И слабых не обижал. И сильных. Это сильные (структуры) на него обижались. За что? Им можно, а ему? Раз жизнь дали (какая разница кто и зачем?) то второй уже не дадут.

"Жизнь даётся один раз…" - сказал кто-то из мудрых и её надо жить. Вот он и жил, не задерживаясь долго на одном месте. Даже в одном и том же месте не ночевал (в смысле два раза не ночевал в одном и том же месте). Страна-то большая, богатая страна, переночевать, что ли, негде? И поесть, и попить, и женщину полюбить…

Шкимок (его так с детства звали, а он и не возражал) сладко потянулся, дотянулся и затянулся (закурил). Одной рукой. Вторая нежно покоилась на безмятежно вдыхающей женской груди. Выкурив и высвободив обе руки, он тихо встал, прошёл в ванную, вымылся, выбрился, вычистил зубы, вырядился во всё чистое, приобретенное по случаю (в семейном шкафу вдыхающей груди), и вышел вон, аккуратно притворив за собой дверь. Весь вышел. Вышел и пошёл. На рынок пошёл. Завтракать.

Степенно двигаясь между рядов и междурядий, насажанных повсюду растений (новых рыночных отношений), он со знанием дела вкушал (пробовал на вкус). Его активно зазывали: "Попробуйте…" - и он никому не отказывал. И не воровал… и не покупал. А за что? У него и денег-то никогда не было, по-хорошему не было. Как приходили, так и уходили. Да и зачем они ему? Без них даже лучше. Спокойней. Вот и сейчас. Насытившись, он лёгким прогулочным шагом направился в городской сквер. Подышать…

Приняв импозантную позу светской йоги на одной из припаркованных скамеечек, которыми оснастили скверики-парики к приезду какой-то важной шишки из центра (пока ещё не сбитой) и неоднократно проделав комплекс оздоровительных упражнений "Вдох-выдох", Шкимок приступил к изучению прессы, предусмотрительно захваченной в почтовом ящике подъезда, приютившего в одной из своих квартир на ночь.

Ознакомившись с бурлящими страстями центра, Шкимок развернулся лицом к вяло текущим проблемам региона. "Что нам готовит день грядущий?" - любопытно заинтересовался Шкимок, листая периодическое издание "Местный Вестник" и, отыскав, углубился. "Считать деньги в чужих карманах неприлично, но интересно…" После детального изучения эпизодов рыночной жизни провинции, заслуживших внимание, Шкимок составил подробный план сегодняшней деятельности и направился на съёмку остросюжетного сериала, щедро финансируемого одной из ведущих телестудий страны восходящего телеблагоденствия.

Несуетно потолкавшись среди вчерашней массовки, почерпнул исчерпывающие (его интересующие) сведения, вошёл в доверие и легко обналичил, безжалостно присвоив, праведные труды серийных старателей. "Командировочные", - удовлетворенно хмыкнул Шкимок, укладывая полученный гонорар во внутренний карман ранее принадлежащего не ему пиджака. Следующим пунктом его деятельности был кастинг девушек, на котором отбирали лучших из лучших для дальнейшей эксплуатации (по прямому назначению) за рубежом.

Собственно девушками Шкимок не интересовался. Он отдавал предпочтение женщинам замужним, которые свято хранили тайну их безрассудно возникших мимолётных отношений (вмиг вспыхнувших и в одночасье угасших) и великодушно прощали сопутствующие безвозвратные потери, необходимые Шкимку для повседневной жизнедеятельности. И ни в коем случае не надо думать, что это альянс обманутых женщин с альфонсом рыночной экономики. Шкимок не альфонс. Во-первых, лишнего не брал. И если не надо было, то вообще ограничивался самим фактом приятно проведённого времени. Во-вторых, временно пронзённые стрелой Амура замужние женщины претензий не имели. Мелкие пропажи нажитого и слегка поднадоевшего благополучия сторицей окупались полученной свежестью ощущений и отсутствием необходимости применения различных уловок женской изобретательности для сохранения супружеской верности в дальнейшем. Шкимок исчезал так же, как и появлялся, ни на что не рассчитывая и не претендуя…

Полученных командировочных на сегодня хватит с лихвой, но надо было ещё на железнодорожный билет дальнего следования. По этой уважительной причине Шкимок и зашёл на кастинг девушек. Высмотрев подходящую мамашу, безмерно алчущую счастья в законном заграничном браке для своей единственной дочери (пышных форм и больших размеров), Шкимок с пониманием вышел навстречу родительской любви. Через полчаса плотного кукольного знакомства (кастинг проходил в театре кукол) Шкимок получил из рук мамаши взятку, в размере стоимости железнодорожного билета (туда и зачем-то обратно), продвинул жаждущую дочь до подиума и, не дожидаясь окончательного результата, приступил к дальнейшему претворению в жизнь намеченных с утра планов…

Купив билет в спальный вагон дальнего следования (туда) и отоспавшись в беззвёздной гостинице местного гостеприимства, Шкимок привёл себя в надлежащий вид и направился в ресторан. На обед. За счёт командировочных, полученных у телевизионщиков (а чем он не массовка?) с плавным переходом в ужин за счёт городской корпорации предпринимательских меньшинств, которые отмечали юбилей своего пребывания на рынке интимных услуг, но про Шкимка пока ещё не знали.

 Тесно сблизившись с обслуживающим персоналом, Шкимок легко и гармонично вписался в вечернее мероприятие, заделавшись по уши душой весёлой компании и лучшим другом мэра, занимавшего в этом изысканном обществе почётное место хозяина.

-         …ну и хрен с ней, с вертикалью. Мэров она ещё не скоро коснётся. Дай с губернаторами разобраться. И вообще, Сим Симыч, не писай кипятком. Живёшь и живи. Будет день, будет пища…

Наставив изрядно захмелевшего друга на путь истинный и оградив от излишних притязаний (со своей стороны), Шкимок заторопился на вокзал, где его уже ждал скоро проходящий поезд.

Проводнице, пристально высматривающей террористов среди пассажиров вверенного ей вагона и беспечно не воспринимающей за людей остальных граждан, Шкимок понравился. С первого намётанного взгляда, заинтересовано измерившего с ног до головы, от плеча к плечу и по диагонали (180 рост, сажень в плечах, грудь, бёдра, коленки, улыбка… и ручная кладь в виде малогабаритного кейса).

Жила она, проводница, безбедно. И без мужа… С Шкимком двое суток прожила. В спальном вагоне. Весь путь следования прожила. И Шкимку понравилось. Она, проводница, была весёлая, говорливая и в курсе всех текущих событий, происходящих как на конечной станции, так и в самом городе.

И город Шкимку понравился. Чистенький. Относительно. Не считая муниципального мусора слободы, выхлопных газов импортного автомобилестроения и затхлого запаха плесени отечественной индустрии. Всё остальное - класс! Рынок услуг процветал во всём своём благолепии и даже немного сверху. Да и общий прогноз благоприятствовал. За прошедшие сутки в городе совершено пятьдесят два правонарушения. Раскрыто тридцать шесть. Два изнасилования, три квартирные кражи, четыре выяснения отношений с нанесением тяжких телесных повреждений и двадцать семь несанкционированных переходов проезжей части в неположенном месте. На ближайшие сутки ожидались четыре-пять градусов тепла, дождь, ветер юго-восточный… По радио так сказали. Ещё там, на вокзале, когда он с проводницей расстался. По-хорошему расстался…

И город был хороший. А очаровал лес. Шкимка очаровал. Прямо в самом центре. Ну, может быть, чуть-чуть левее. Километра на три-четыре. Но в городе. Лес! Ковёр из жёлтых листьев, беспечный шелест кроны и мудрое безмолвие стволов одновременно, срезанные ножки грибов, мягко утоптанный грунт тропинок и полное отсутствие цивилизованной суеты, на что указывали редко попадающиеся фантики, пластиковые изыски одноразовой посуды и разорённые пепелища шашлычных костров. В городе!

Отобедав в одном из дорогих ресторанов общепитовского бизнеса, Шкимок бродил и бродил. По утоптанным тропкам, по жёлтому ковру… До самых последних сумерек бродил. И лезли ему в голову мысли. Сами лезли. Он их не звал, а они лезли и лезли. И захотелось ему. Большого и чистого захотелось. Не в смысле слона помыть, а в смысле мысли. У него и помыслов никогда таких не было, а тут мысли…

Он всю ночь ворочался. Не спал. Мысль засела. Глубоко засела и саднила всё его существо. Все сто восемьдесят сантиметров саднила. Даже горничная, студентка последнего курса престижного института, зашедшая убраться на ночь, удивилась: "Ого, как саднит!"

С утра, приняв всё что положено и завтрак на оставшиеся копейки, Шкимок жестокосердно покинул привокзальную комнату матери и ребёнка вместе с удивлённой горничной. Истерзанный саднящей мыслью Шкимок решительно направился в муниципалитет креативного мышления и коррумпированных услуг. Выложив на алтарь все свои таланты-способности и приложив максимум усилий, он добился. К вечеру. Малого добился. Добился романтического ужина на двоих с секретаршей за счёт хозяина муниципального заведения. Хозяин, как и любой другой его уровня, был непробиваем, но Шкимок достал. Пришлось спонсировать ужин с прикомандированной секретаршей, которой была поставлена одна единственная задача: прощупать. И она, двадцатитрёхлетняя Тенденция Ивановна, малосимпатичная, но исполнительная, добросовестно щупала всю ночь, а к утру взяла отгул. Этим же утром, но ближе к обеду, Шкимок по настоянию и поручительству муниципалитета получил первую субсидию в одном из не совсем коммерческих банков…

А мысль саднила, не давая одуматься: "Что ты делаешь, парень?" - и Шкимок набрал проводницу (мобильник ему ещё тот друг мэр подарил в знак вечной дружбы и мужской солидарности).

-          Ало, Таня (её почему-то Таней звали)?

-          Да. Здравствуй, Шима (это она его так назвала в спальном вагоне).

-          Я подъеду?

-          Подъезжай.

-          Куда?

-          Туда… - и она сказала куда.

Шкимок подъехал и они сговорились. А что ей, жалко? Пусть живёт, раз негде. И Шкимок зажил. Гражданским браком зажил. Первый раз в жизни.  С мыслью и с Таней. И Тане мысль понравилась. И эта, и та. И она одобрила. Даже более того. Приняла активное участие в реализации обеих, в свободное от ездок-поездок время. Да и во время…

А время тяжёлое было. Подлое было время. Но Шкимок преодолевал. Трудности преодолевал. Принципиально. По принципу: "Создадим сами себе трудности и сами их преодолеем". Пробивал, согласовывал, утверждал… пересматривал, увязывал, утрясал и опять утверждал… осень, зима… и наконец-то к началу весны (по факту, а не по календарю) Шкимок радостно предъявил Татьяне заветный пакет документов в завершённом виде. По всем правилам действующей юриспруденции. И Татьяна не ударила в грязь лицом (весна, капель…) предъявив Шкимку к оплате договора на поставки и контракты по найму.

Для начала они не многих наняли. Лесника, агронома (тоже лесного) и пару-тройку разнорабочих (с высшим образованием и непьющих). Лес расчистили, насажали всяких питательных вкусностей для животного мира этой полосы, а потом и самих животных завезли. Дрессированных животных (чтобы они всё это ели, размножались не по дням, а по часам и чтобы людям не вредили).

Долго ли коротко, но года через два мысль саднить перестала. Горожане толпами в лес повалили, аккуратно не мусоря, туристы подтянулись… А потом муниципалитет (уже сам) заборчиком лес благоустроил, и вход платный сделал. Продуктовых палаток наставил (это где продукты жарят-парят за арендную плату), качели-карусели, горки (американские)… Люди ходить не перестали, свыклись (а для мусора технический персонал выделили из загнивающего коммунхоза). Денежки рекой потекли в казну, попутно растекаясь малыми ручейками по карманам особо одарённых госслужащих. А Шкимок, освободившись от саднящей мысли, вновь заколесил по стране. Страна-то ведь большая, богатая страна. Мухиртрахпарфюм…

ХУКУМА

Супермаркет провинциального города Захолуйска почти ничем не отличался от прочих губернских аналогов и состоял из собственно маркета и непосредственно супера.

Маркет - это собственно зал, уставленный импортными пластиковыми и отечественными деревянными стеллажами. Полки этих международных сооружений натружено прогибались под грузом не менее интернациональных продуктов народного потребления. Рекламные витрины, являющие собой шедевры местного мерчандайзинга: “Нате, пользуйтесь!” - радовали потребительский взгляд. С одной стороны - маникюр (педикюр) от Zinger, “Жилет-3” для мужчин и женщин, прокладки на все случаи жизни и осушающие памперсы. С другой - противозачаточные средства от перхоти, кариеса и беременности, мужские и женские трусы в колготках и коробочках с соответствующими картинками, а поверх коробочек интригующая надпись: “Принимаем инструмент на заточку!”

По соседству с не заточенными инструментами - экспонаты экзотики: тропические бананы в соплодии с австралийскими фейхоа, ананасы с антоновкой, грецкие орехи и красноярские помидоры… И далее по перечню многотомного прайс-листа, покоящегося вместе с лицензией и правами потребителя у входа.

Супер - это пять-шесть (семь-восемь) кассовых кабинок современного компьютерного дизайна. В одной из которых (в остальных - никого, почему-то) патриотично настроенный молодой человек с высшим образованием и беджем “Никита”, грациозно восседая за кассовым аппаратом, пикал сканером и, не спеша, складывал продукты в пакеты стихийно образовавшейся очереди.

Вдруг, откуда не возьмись, вваливается группа наглоязычных иностранцев и, лоб в лоб столкнувшись с русскоязычной очередью, радостно приветствует оператора машинного доения: “Good morning, Hukuma!” Никита, прочувствовав каким-то внутренним органом собственной образованности, что это он и есть Хукума, глупо улыбается и на безупречном английском выдаёт домашнюю заготовку клуба весёлых и находчивых: “Ху из Хукума? Сорри! Ай эм из нот ху из. Ё Буш из ху из. Май нейм из Никита…”

Голова очереди, мгновенно оценившая весёлость и находчивость Никиты, дружно поддержала отечественного производителя искромётного юмора громогласным смехом, в то время как хвост ощетинился: “Что там тут?! Зачем вот там…” - на что очередные самородки из оказавшейся в застое середины сьюморесили: “Хукума! Что бы вот”. В хвосте юмор не оценили: “Хукуму привезли?!”

Вцепившись взглядом в фруктово-овощной фрагмент витрины, хвост практично взвешивал создавшуюся ситуацию, пытаясь получить дополнительную информацию у застоявшейся середины: “Фейхую знаю… А что за хрень такая Хукума?”

Вечер муторного стояния в технологичной по содержанию и застойной по факту очереди спонтанно превращался в первоапрельский. Какой-то шутник задорно (или сам Задорнов) выкрикнул давно минувшее, но не забытое: “Колбаса кончилась!” - на что весёлая часть очереди тут же отреагировала: “Да брось ты суетиться, все равно в этой жизни всего не съешь. Хоть Хукуму попробуем…” Но находчивая часть насторожилась. Весёлые, раззадоривая находчивых, выдвинули версию: “Это англо-американцы колбасу скупают. Им без очереди надо. На нефть менять будут!” Находчивые, сориентировавшись в международной обстановке и не владея собой и высшим образованием, стали через голову теснить интуристов к выходу с патриотическими выкриками: “Буш No! Путин Yes!”

Полиглот Никита, произведённый агентами иностранной торговли в Хукуму, ухватил на лету и нажал на тайную кнопочку связи с вневедомственной охраной. Через три минуты зарождающийся международный пожар был потушен, а скромный российский парень Никита однозвучно запищал сканером, пытаясь выжать из него ремейк победного “Марша Славянки”. “Молодец Хукума!” - похвалила голова очереди и рассосалась, уступив место середине. Подтянулся и хвост…

ЭПИТЕТНЫЙ ЗАПАХ

Если это глупо, но работает, -

значит, это не глупо

Служба спасения "04", проводила нештатные профилактические мероприятия, связанные с утечкой газа. Подвигла её на такую внеплановость, прокатившаяся волна взрывов в жилых зданиях забытого коммунальщиками микрорайона. Охватили и офис благополучной фирмы "Пришей-пристегни".

Представительный мужчина с ярко-желтой надписью на чёрном фоне фирменной куртки "ГАЗ", с обратной стороны (со спины в смысле), вежливо улыбался в каждом кабинете и принюхивался на предмет утечки, роняя семена бдительности на благоприятную почву настороженности. Обнюхав все основные и подсобные помещения, официальный мужчина составил акт, и удалился. Вместе с надписью. А семена остались и пошли в рост.

Сотрудники, после посещения газового мужчины, начинали ежедневный рабочий день в офисе, принюхиваясь к рабочей атмосфере, и периодически повторялись в течение дня. И как-то постепенно все втянулись, привыкли и перешли на регулярное обнюхивание…

К концу года активистами добровольно созданного сообщества "НЮХ" был обнародован бюллетень, в котором отразились результаты коллективного бдения, с прописанными доминирующими запахами служебных и неслужебных помещений, дабы предупредить вмешательство постороннего.

№ 1 (приёмная) - supper perfume фирмы "ESTЁE LAUDER", made in U.S.A., голландский кофе "MOCCONA", облегчающий взаимопонимание и циклично заменяемый более стойким запахом прокладок "Tampax".

№ 1 (основное) - коньяк "HENESY", конфеты "ДЕРЖАВА" и постоянно выветриваемый запах липкого пота.

№ 2 - местный, алкогольно-банный с примесью чеснока и укропа.

№ 3 - въедливо-гнилостный, жадный, с привкусом достоинства иностранной валюты.

№ 4 - духовитый, устойчивый, имеющий все признаки невостребованного секса.

№ 5 - навязчивый вплоть до увольнения и несвежих носков.

№ 6 - непередаваемо пьянящий запах сертифицированной акцизной продукции отечественного производства, лучка, колбаски и других продуктов общественного питания.

№ 7 - затхлый.

P. S. - утечка газа и запах рабочей атмосферы нигде не обнаружены.

И БЫЛ ДЕНЬ, И БЫЛО УТРО… И БЫЛО КАЖДОМУ СВОЁ…

Почистите под ногтями,

прежде чем указывать перстом на меня

Франклин

И был день, и было утро… Акулина Спиридоновна Чистякова, бывшая сотрудница “тех самых” органов, прирабатывающая на пенсии неумственным трудом, лихо оседлала пылесос, приветливо улыбнулась случайно залетевшей мысли: “Как в ступе баба, что с метлой…” - и в такт грянувшему из коридорного динамика гимну торжественно въехала в близлежащий кабинет.

В её распоряжении было два часа до прихода персонала и семнадцать неубранных помещений продвинутого офиса преуспевающей фирмы.

Фирма успешно продвигалась, оставляя груды рабочего мусора на попечительство Акулины Спиридоновны, состоящей в штате и борющейся за чистоту производственных отношений, согласно вменённым должностным обязанностям и по собственной инициативе…

И был день, и было утро. Напичканные последним словом современного оборудования кабинеты (гордость и лицо фирмы) радушно встретили штатную чистюлю, доверительно вручив компьютеры, факсы, ксероксы и захламлённые столы в её надёжные и чистые руки, которые  самоотверженно и без всякого на то специального технического образования яростно набросились на офисную аппаратуру с тряпками, мочалками и “мылом, мылом, мылом, мылом…” протирали без конца, смыв и маркер, и чернила… с неумытого лица фирмы.

К назначенному сроку лицо дышало свежестью расчищенных авгиевых конюшен. Затем пришёл персонал. Помянул “тёплым” словом нечистую силу и вызвал наладчика. Наладчик наладил… К обеду фирма закипела бурной деятельностью, воссоздавая высокую производительность и рабочий мусор…

И был день, и было утро. И был побочный эффект. Акулина, лишённая мыслительного творческого процесса по роду деятельности, проявила инициативу. Держа “золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства”, она информировала. Утечка информации получилась чисто теоретическая, но судьбоносно повлияла на сотрудников, исход которых в класс безработных губительно сказался на их собственном материальном благополучии…

И был день, и было утро. На крыльце офиса чистенький, упитанный, с мягкими рожками супруг морально поддерживал за локоток льющую слёзы супругу, уволенную за связь с общественностью (следы этой связи, впопыхах забытых в кабинете, Акулина представила руководству с наивным вопросом: “Что с этим делать?”) Расчерченная пулька, чисто вписанная в деловые бумаги и найденная добросовестной Акулиной в одном из официальных кабинетов под грудой окурков и рыбьих костей, тоже не произвела положительного впечатления на руководство, как, впрочем, и недопитое дорогостоящее вино из другого не менее официального помещения…

 Персонал таял на глазах, пока какого-то младшего сотрудника не посетила эврика. Эврика пришла и, выслушав, посоветовала: “Самоочищайтесь!”

И был день, и было утро. Акулина Спиридоновна Чистякова, смахнув за десять минут до прибытия обновленного персонала пыль с одиноко торчащего в коридоре цветочного горшка, который нудился без куда-то запропастившейся весёлой компании окурков, скучно направилась в места общего пользования. Каждому - своё!

Категория: Ломка | Добавил: Мирецкий (16.01.2009)
Просмотров: 621 | Рейтинг: 0.0/0 |
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]

Бесплатный конструктор сайтов - uCoz Copyright MyCorp © 2024