Меню сайта
Категории каталога
В мире животных [14]
В один присест [6]
Война и мир [52]
Городок [33]
Иудыч [32]
Кролики [11]
Ломка [6]
Маседуан [14]
Мораль [10]
Нецелевые программы [11]
Ни кола, нидвора [10]
О, женщины [16]
Свищ [5]
Сперматазоиды [0]
Я в Украине был [10]
Форма входа
Поиск
Друзья сайта
  


Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

Пятница, 29.03.2024, 00:24 ГлавнаяРегистрацияВход
Сайт выпускников 4 роты ВДВ КВВИКОЛКУ
Приветствую Вас Гость | RSS
Главная » Статьи » Изба-читальня Петра Мирецкого » Иудыч

СЫН

СЫН

 Это мой сын, моя плоть и кровь…

Иван вернулся из Питера поздним вечером или ранней ночью. На черном небе ярко горели звёзды и другие неопознанные объекты. Декабрьский морозец весело потрескивал в преддверии ежегодного семейного праздника во главе с Дедом. Света не спала. Ждала. Нёха спала. Обволакивающий все семнадцать квадратных метров, умноженных на два с половиной высоты, уют обдавал материнским теплом, которое волшебно струилось из первоисточника, от Светы струилось. Огромный живот, выпирающий из-под Вахиного "беременного платья" в полосочку напрокат и умиротворённое вселенским таинством лицо выражали радость встречи. Сглотнув подкатившийся к горлу несанкционированный комок, Иван нежно обнял её, и выдохнул: "Привет! Как дела? Я по тебе очень соскучился!" Малогабаритный квадратный тортик, который Иван привёз из Питера, был здесь как-то неуместен и они его уничтожили на не менее уютной кухоньке, запив чаем. Ничто не предвещало…

Намаявшись с дороги, Иван отключился сразу же, но не окончательно. Прозвучавшая команда: "Кажется, начинается", - исходящая откуда-то изнутри округлого живота, побудила к действию. Через сорок пять секунд Иван в полной боевой готовности открывал входную, точнее, выходную дверь. Последовавшая команда: "Отпустило… не надо…" - была воспринята, как "Отставить!" Дисциплинированный в ВДВ Иван вернулся в исходное положение. Через полчаса повторилось, но Иван уже не раздевался. Предродовой тренинг-семинар продолжался в течение последующих сорока пяти минут. На четвёртом повторе Дворецкий всё-таки умудрился выскочить за дверь и, домчавшись до телефона-автомата, пожаловался в темноту: "Заберите… спать не даёт!" Чёрная эбонитовая трубка допросила его с пристрастием, и Иван честно ответил на все поставленные вопросы: фамилия, адрес, пол… но когда она начала спрашивать по-женски, Иван рассердился: "Приезжайте, мать вашу… Нашу сами посмотрите!" Уловив профессионально-властные командирские нотки, трубка испугалась, и прислала бригаду. Бригада увезла роженицу, которая в волнениях за дочь: "Как она без меня?" - совсем забыла о сыне, который должен был всенепременно… Иван напомнил и остался со сладко сопящей дочерью, не подозревающей о проделанных папой мероприятиях.

Солнечно-зимнее воскресное утро, заглянув в окошко квартиры на пятом этаже, сообщило, что пора на службу. В это воскресенье Иван служил "ответственным" по роте. Есть такая негласная служба в Армии. В неслужебное время. А в служебное - так вроде бы как все "безответственные". Получив выстраданное ночью право на прямой контакт с дочерью, Дворецкий экипировал её по зимней форме одежды, водрузил на санки и повёз в Армию. Проезжая мимо чёрной эбонитовой трубки он вспомнил. Как-то не верилось после предродового тренинга-семинара, но на всякий случай позвонил. На том конце провода воспитанная Иваном служительница добросовестно порылась в списках, и трубка официально сообщила: "Четыре пятьдесят. Мальчик. Три двести. Пятьдесят один сантиметр. Состояние матери хорошее", - и прерывисто загудела. Получив исчерпывающую информацию, Иван на мгновение очумел и растерялся. Или наоборот. Сначала растерялся, потом очумел: "О! Бляха-муха!" Собрав растерянное на миг в кулак, он всё-таки направился в Армию.

Сияющая харя лица ответственного лейтенанта Дворецкого затмила утреннее солнце и ослепила "старшего ответственного" по батальону. Взвалив на себя всю ответственность за вторую инженерно-сапёрную роту, он поздравил Ивана с прибытием молодого пополнения, а Нёху с братиком, и безоговорочно отпустил.

"К маме поедем!" - сообщил Дворецкий Нёхе, расстроенной несостоявшейся встречей с Армией. Но мама - лучше, и она согласилась. По дороге к родильному отделению Иван заезжал в офицерские семьи отдыхающих сослуживцев, делился распирающей его радостью и попутно уточнял: "Что с собой иметь надо?" Семьи искренне разделяли свалившуюся на Ивана радость, офицерские жёны советовали, а офицеры, отставив прямой локоток: "За тебя и новорождённого десантника!" - поздравляли, приглашая неполную семью Дворецких на праздничный обед: "Чтоб на обратном пути - обязательно!"

Строгая тётка в белом халате отобрала собранную по рекомендациям передачу, категорически не пустила Дворецкого с дочерью в родильное отделение для воссоединения с полноценной половиной семьи и, невзирая на изощрения Ивана в искусстве дипломатии, послала. Иван и Нёха пошли. К окну пошли, к которому послала. Света выглянула и, устав от бурной Ванькиной пантомимы, дала указание одним указательным пальцем: "Нёху береги!" Иван сберёг.

Отбив две телеграммы в южно-украинский город: "Жму вашу мужественную руку. Я родился! С чем вас и поздравляю! Целую, Алексей Иванович Дворецкий!" - Иван повёз дочь на званный обед. Но поскольку званный был не один, он подолгу на одном месте не задерживался, а поскольку мест было много, то возвращался в осиротевшую квартиру заполночь, переполненный высокими чувствами… У подъезда его парализовала тревожная мысль: "А где Нёха?!" Оглянувшись, успокоился: "Бережённого Бог бережёт". Дочь по-военному дремала на санках, полусидя, не предав Родину и не потерявшись. "Молодец, Дворецкий!" - похвалил Иван Нёху и угомонился вместе с дочерью на семнадцати квадратных метрах, сохранивших материнское тепло.

Иван как-то сразу, не задумываясь, знал, что сына Алексеем назовёт. Даже тогда, когда дочь вне очереди родилась, за что и получила созвучное имя Алёнушка. Потому, как в сказке: "Сестрица Алёнушка, братец Алёшенька и папа Иванушка". После "обмытия ножек" в сугубо армейском коллективе и признания появления на свет Алёшеньки из сказки: "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…" - приехали, бабки, дедки, тётки. Засвидетельствовали, констатировали и уехали. Ближе Иван не подпускал. Он сам пеленал, стирал, вставлял в попку стеклянную трубочку, чтобы животик не пучило, подкармливал с ложечки, делал общеукрепляющие кости развивающие упражнения: "Опаньки, опаньки, чтобы не болели костоньки…" У десантника кости должны быть крепкие…

Надвигающаяся командировка на этот раз не выбила Ивана с накатанной им же самим колеи отцовства. "Вы тут немного без меня, а я сориентируюсь и дам знать. Приедете". Света не возразила: "Как скажешь". Так и порешили.

Победившая в социалистическом соревновании по итогам зимнего периода обучения вторая инженерно-сапёрная рота под предводительством и при участии командира роты, капитана Крестца, получила право на участие в строительстве учебного центра ВДВ общесоюзного значения "Казпу-Руда". Крестец поехал в отпуск, а Иван - обустраиваться. Обустроились. Рота - в деревянно-щитовой казарме дивизионного учебного центра, Иван - в лесу, который продолжали расчищать для строительства взлётно-посадочной полосы. Из отдельных фрагментов расчищенного леса Иван сруб построил и выписал семью. Семья приехала. И подъехавший Крестец сруб построил. И его семья подъехала. И офицеры сапёрного батальона братской Кировабадской дивизии построили. И их семьи приехали. И вырос на опушке литовского леса несанкционированный международный военный городок. Весело было в городке. По вечерам. Днём жарко было, а вечером - весело. На вечеринках. Но Иван, оставив веселье на Свету, уходил с сыном в лес, баюкая на руках: "А гу-гусеньки гу-гу. Я твой папа, ты мой сын. А гу-гусеньки гу-гу, по фамилии Дворецкий…"

Света как-то сразу привыкла к полевым условиям и умело вела хозяйство, создав внутри деревянного сруба домашний городской уют. Приехавший по ягоды тесть даже удивился: "Шо цэ тут хлопци робыться? Як вы тут жывэтэ?" Москвич-408, зарегистрированный на Крестца и находящийся в его полном владении, тоже произвёл на тестя впечатление, особенно когда автовладелец давал первый урок вождения своей дрожащей супруге Вахе. Забуксовав в песке, Ваха наивно поинтересовалась, высунув голову в окошко: "А почему она не едет?" Крестец, упёршись в зад автомобиля, потея, налегал: "Первую включи и газуй потихоньку!" Ваха газанула, автомобиль рванул, Крестец врылся лицом в песок. "На вторую переключаться?" - ощутив радость движения, вопросила счастливая Ваха. Крестец тоже рванул с низкого старта, догоняя удаляющийся автомобиль с дражайшей и на ходу проорал соответствующий инструктаж: "Я тебе, твою мать, переключусь!" Ваха испугалась, машина заглохла и всё обошлось.

Как-то на очередной вечеринке Крестец ляпнул: "Витас Победу продаёт". Витас - лесник местный. "Победа" - автомобиль. Продаёт - идея, которая запала тестю в голову и он купил, зарегистрировав на Ивана. Оставив "Победу" зятю в обмен на Алёнушку, тесть уехал. Свету и сына Дворецкий не отдал. Сам привёз. В отпуске. На личном транспорте, совершив автопробег "Псков - Николаев". В отпуске тоже пошёл на компромисс. После категоричного возмущения тёщи: "Как это ты, убийца, маленьких детей повезёшь на этом драндулете?!" - Дворецкий поставил "Победу" на платную стоянку и увёз семью железнодорожным транспортом.

За отличные показатели при выполнении поставленной задачи в деле строительства Коммунизма в целом и учебного центра в частности офицеров второй инженерно-сапёрной роты "выдвинули на выдвижение". Крестца - заместителем командира батальона. Дворецкого - заместителем командира роты. Барташ к тому времени уволился и батальоном командовал выпускник академии майор Клочок. Он и предложил Дворецкому должность заместителя, которая тоже "старший лейтенант". Дворецкий не согласился: "Нет у меня способностей в железках ковыряться", - но Клочок  настоял и приказал вступить в Партию: "А то взводным так и умрёшь". "Никто не хотел умирать…" Иван вступил (слово-то какое).

Убывая летом следующего года командиром автомобильного взвода на "целину", за урожай бороться, Иван отправил Свету с детьми на море. А куда деваться? Выполнив задание Партии и Правительства в Ростовской и Курганской областях, и переехав в Дагестан для дальнейшего выполнения, Дворецкий отпросился, и его отпустили на недельку. Лёха отца не признал, называя дядей, и Иван не то, чтобы заподозрил Свету… но было неприятно. Так с неприятностью и возвращался с моря и с семьёй на рейсовом автобусе "Море - Николаев". Автобус временно обломался. Пассажиры вышли. Вышел и Иван с сыном на руках и стал угощать его сладкими плодами придорожной шелковицы. Поломку устранили и пригласили пассажиров в салон для дальнейшего следования. Иван было направился, но: "Папа ещё!" - его сразу же отбросило назад к шелковице. Терпеливые пассажиры, которым Света объяснила: "Отец сына нашёл", - сердобольно умилялись в окошки, а Лёха ещё минут тридцать уплетал понравившуюся шелковицу.

Переняв у матери спокойствие, взамен южного отцовского темперамента, Лёшка не был уличным мальчиком, но отцовские мозги просились наружу, и он учился, воспринимая окружающее всерьёз и надолго.

Как-то придя домой, и выслушав нарекания Светы на недисциплинированность молодого дворецкого поколения, Иван приподнял Лёху одной рукой, прислонил к стенке и вторую протянул Алёнушке: "Принеси гвоздь и молоток, прибью этого виновника к стене, чтобы больше не озорничал".

Алёша с тех пор, как родился,  всегда был без вины виноватый, т.к. во всех совместных проделках Алёна уступала пальму первенства младшему брату при родительском разборе, и Алёша безропотно брал всю вину на себя, не закладывая сестру, как и подобает настоящему десантнику. На шутку отца он отреагировал весело, но когда находчивая военная девочка принесла, что просили, разрыдался как-то изнутри, приняв всерьёз. У Дворецкого сжалась душа в комок нервов, и больше он так никогда не делал. А находчивая Алёна, переняв предназначавшийся Лёхе отцовский темперамент по случаю досрочного рождения, даже нашла Свету и Ивана на новогоднем балу в Доме Офицеров, где Иван по просьбе худручки замещал выбывшего из строя Деда Мороза. А ведь договаривались: "Ты уже взрослая девочка. Посидишь с братом…" И согласилась ведь…

Иван брал с собой Алексея на все полевые выхода. Зимой краткосрочно, для ознакомления, а летом на весь сбор. Командир батальона присвоил молодому, в три с половиной года от роду, Дворецкому звание "лейтенант". Хотел - "капитан", но Дворецкий, который постарше, запротестовал: "Не может сын старшего лейтенанта капитаном быть. У капитана свой сын есть. И старшим лейтенантом не может, поскольку отец - старший". Присвоили "лейтенанта" за то, что статью из Устава прочитал: "Обязанности командира перед построением и в строю". С выражением прочитал. Не верил никто, что читать может. А он мог. И стрелять мог, и заряды одиночные подрывать и материальную часть знал…

Учился Лёха. Сначала у отца, в Армии, потом в школу пошёл. В общеобразовательную. Пятёрки домой носить начал, которые отец не добрал. Как с первого класса начал, так с золотой медалью и закончил. И в Армии успевал (на каникулах). И институт с красным дипломом. В аспирантуре ничего не дали. Обидели. Защищаться пришлось. Досрочно, через полтора года. Лёха себя никому в обиду не дал. Да и двадцать три года уже. Пора. Защитился. Кандидатом наук стал, потом доцентом, но это потом. И всё это всё - глубоко потом…

Отцу "капитана" присвоили. Да и пора уже, хоть и графа - пятая. Три года - на взводе, три года - заместитель командира роты. Это - уже шесть… А тут как раз долги интернациональные раздавать начали по решению Партии и Правительства. Партия решила: "В Афганистан надо!" Армия ответила: "Есть!" И десантники ответили: "Есть". И приземлились, и захватили… и офицеры батальона за границу в "командировку" ездить начали. Ивана не пустили. Сказали: "Ты здесь нужен". И Иван поверил. Уже глубоко потом выяснилось, что это евреев берегли. Не выпускали из страны. За железным занавесом держали, держали, а как додержали до нужной кондиции, железный занавес приоткрыли и против арабов выпустили, мол, "знай наших".  Но это - политика. Большая политика. Иван был вне политики. И правильно делал. Потом это узаконили. Так и сказали: "Армия вне политики!" Это когда много партий развелось… Армия, она к единоначалию привыкши…

Не в этом суть. Суть в том, что жизнь на месте не стоит, растекаясь по посёлкам, весям, городам… и городкам. Военным городкам. Попал и Иван с семьёй в течение и поплыл, кружась и ныряя в бурном потоке военно-городошной жизни, которая типична для большинства военных… городков (см. "Городок").

                           В ОГЛАВЛЕНИЕ

Категория: Иудыч | Добавил: Мирецкий (14.01.2009)
Просмотров: 559 | Рейтинг: 0.0/0 |
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]

Бесплатный конструктор сайтов - uCoz Copyright MyCorp © 2024