Зима… весна… лето… осень… Зима…
весна… лето… осень… Зима… весна… Лето и осень проходили в опостывших заботах о
подготовке к зиме, пополнении материальных запасов по всем видам довольствия… и
в прочих заморочках армейской жизни. Армию сделали гласно беспартийной и
негласно хозрасчётной и вывели за рамки политики, поставив на ближайшее
десятилетие одну единственную задачу: «Выжить!»
Откормленное молодое пополнение
разбежалось по национальным квартирам (не в коня корм!) старослужащие
дослуживали (на всякий случай), новое пополнение армейских людей срочной службы
призывалось из глубинки, куда ещё не успело добраться прижившееся «откупиться».
Но кто это сказал, что современная молодежь не служит? Еще как служит. Правда,
служебное рвение у них какое-то странное: местами – обреченно-агрессивное,
местами – грубо-преданное, местами и не сказать какое, но особо одаренным,
случайно попавшим в Армию, хочется напиться, а здоровым людям – подраться…
Мещане с узким кругозором, родню
оставив за границей, плешивый лоб морща: «Не спится!» - в жизнеустройстве
сомневались. Некоторые уехали… некоторые вернулись… Товарищ старший лейтенант
Нерыло вернулся. Его в том Министерстве спросили: «А хто наш пэршый ворог писля
москалив?» - и товарищ старший лейтенант засыпался, попал простак впросак.
Товарищ прапорщик Ныряло остался. Его не спрашивали… А в городке приживались
первые контрактники, встав на защиту нового Отечества. Защитник встал! И
очередь стояла. На смерть…
Скоропортящееся молочное в
ВОЕНТОРГ привезли. Учитывая жаркую осень 1993, продукт кис на глазах… но
очередь стояла, на своём. Очередь - достаточно полный источник информации для
«агитаторов-пропагандистов», которые в последствии переросли в современных
информационных боевиков, и это главное, а «что дают?» не так уж и важно…
-…за свою
любовь он боролся. До тех пор, пока я ему не сломала руку...
-…да он же у
тебя настоящий мужчина: высокий, широкоплечий, накачанный. И профессия
мужская,убивает скот на мясокомбинате…
не то, что наши, военнослужащие…
-Так и я, когда
с ним познакомилась, тоже подумала, так вроде нормальный, но его фамилия меня
насторожила - Ухоёпов... И не зря. Вот уже третий раз как он поднимает на меня
руку. Я бы терпела и дальше, если бы у него поднималось еще что-то кроме руки,
но... я егоспросила: "Ты
нормальный человеческий гомо сапиенс или оскотинившееся животное с
мясокомбината?.."
-Ты, наверное,
подумаешь, что я дура, потому как все так думают, но он тебя не любит, и ты его
не любишь, и всё это у вас как-то без взаимности, сплошная эротика…
-У меня свой
амур… или лямур, как там по-киношному…
А очередь внимала, боясь
пропустить подробности, чтобы донести до неохваченных масс свежесть грязного
белья чужой интимной жизни, не забывая покрикивать на продавщицу, которая
«копается как сонная…» (а как сонные копаются?) Но на желании подглядывать и
подслушивать эти сонные копания никак не отразились. Психологи говорят, что
подглядывание - потребность вполне естественная. А естественные потребности
надо удовлетворять…
Члены женсовета, в смысле
женщины, населяющие городок, обмолачивали очередную пикантную историю во всех
подробностях. Жена контрактника товарища младшего сержанта Титкина из полкового
оркестра служила при начальнике физической подготовки и спорта товарище майоре
Мускуле инструктором рукопашного боя. «Мускул - свой! Здоровое тело с пользой
отдай военному делу!» Жена Титкина искала удовлетворения возросших потребностей
советских граждан на стороне… на той и на этой… по обе стороны забора. Детей,
Амуром насаждённых, у неё не было, и она могла себе позволить искания… И
позволила, но не удовлетворилась. Мясник сволочью оказался. Плешивый,
узколобый, щетиной весь покрытый, гундит… сипит в постели… вонючий и немытый!
Ухоёпов несчастный. Налаженный быт в семье покачнулся, а хахаль, "вольный
пастушок" к "свинарке" вовсе не присох, он браконьерством
промышлялся…
Мать Титкина бросила все дела в
деревне Галкино Кинешемского уезда Ивановской губернии на правом берегу реки
Шача, где ишачила с раннего детства, и примчалась спасать семью. Влюблённый сын
угасал на глазах. Она и так и эдак, а он всё страдает и страдает... Люблю,говорит,жить без неё не могу, говорит. А для милой уж не мил. Не холил… или мало
бил… Сердце кровью обливается, видя, как убивается кровиночка единственная,
жалко же сына. Придет со службы мрачнее тучи - и в постель, не раздеваясь. Либо
молча лежит - глаза в потолок, смотрит бирюком, мозгами издавая дикий шелест.
Либо тихонько в подушку плачет октябрём. Либо впадает в сон, не приносящий отдых,
и физкультурницу всё кличет и усыхает…
Титкин на трубе играл.
Сигналистом в оркестре значился. Сигналы на рожке подавал: «Вставай, вставай,
штанишки надевай…» «Бери ложку, бери хлеб…» «От-бой-ой-ой-ой…» Весь полк
всхлипывал, заслышав стон унылый… А матери каково? И решила Титкина мать
народным способом сына лечить. Клин - клином… Блин - комом… Спина - ломом…
Но поскольку сын в прострации
находился, то дерзнула сама клинья подбить. Найти сыну временную симпатию,
чтобы от физкультурницы отвлечь. Присмотрела она рыженькую в офицерской
столовой и охмурять начала, а та её гоняет из генеральского зала, выслушать не
хочет, видать за место держится. Титкина мать, весьма ограниченная сроком
пребывания в кратковременном отпуске по семейным обстоятельствам, задобрить
решила и ускорить…
Презент принесла, продукцию
районной швейной фабрики, рейтузы с начёсом. Ивановские ткачихи делали!А рыженькая ни в какую. Титкина мать,
обидевшись на невнимание "пигалицы", бесстыдно задрала юбку при всём
честном народе, показывая кривые ноги в розовых шерстяных рейтузах с начёсом
тем самым. Демонстрируя изящество линий выпускаемой продукции, достижения
народного хозяйствав области
здравоохранения женского достоинства, она ничуть не уступала столичным моделям
из телевизора…
Но рыженькая на контакт не пошла.
Засела Титкина мать в засаду подле офицерской столовой и всё-таки выследила
Ксению: «Так она оказывается ещё и соседка по общежитию!» Развернула старая
сводница бурную деятельность по приобщению страждущего сына к земной красоте…
То заставит Титкина мусор соседки
вынести (муж в командировке), то цветочки, якобы от Титкина… то Титкину
котлетки, якобы от соседки… то… короче, приворожила. Стал Титкин за Ксенией
ходить. А Ксении и не понять, чего это трубадур за ней волочиться начал. Цветов
она не получала, Папаха цветы съедал, принимая как дополнительное питание за
охрану не запирающейся после взлома комнаты. Да и мусорное ведро не её. Откуда
в её семье мусор?! А этот ходит. В рожок продудит и ходит.
А после отбоя на трубе, как на
пастушьей свирели, рулады выводил, глас трубных звуков в коридорах отзывался,
будоража всеобщее житие, в смысле на всё общежитие. По городку поползли слухи …
Товарищ майор Баран перестал
замечать. Товарищ капитан Обруч прекратил здороваться. Товарищ подполковник
Шайба на ковёр вызвал. Сказал, что если ещё раз услышит, переведёт по прямому
предназначению. На банно-прачечный переведёт. На недоумённый взгляд Ксении… как
отрезал: «Идите!» Да и Калигула стал ловить на себе какие-то грязные взгляды
сочувствующих…
Вывела всех из заблуждения
жестокая, но справедливая, физкультурница, разболтавшая всю эту муть в очереди.
На чистую воду вывела и уложила-разложила по полочкам. Ухоёпова в травматологию
уложила, временно лишив трудоспособности (а толку-то, всё равно мяса нет),Титкину лицо поцарапала (любить крепче
будет), Ксении форменный фартук порвала (за что?) а Титкину мать - в ссылку,
ишачить в деревне Галкино Кинешемского уезда Ивановской губернии на правом
берегу реки Шача. В семью вернулась…
Оправившаяся после налёта Ксения
переехала со своим семейством в освободившуюся однокомнатную квартиру ДОСа №2
(с титаном). Старший лейтенант Калигула, отпраздновав новоселье, убыл под
эгидой ООН в длительную командировку в одну из славянских стран для
урегулирования экстремальных взаимоотношений среди «братушек» и обмена опытом в
деле проведения «бархатных революций». Мины снимать уехал…
Всесторонне подготовленное
население городка, одарённое внутренним бесталонным суверенитетом (сколько
надо, столько и берите!) глубоко прочувствовав основную драматургическую нить,
готовилось вступить в очередную зиму… вступив в СНГ… в светлое будущее России…
и ещё мало ли куда вступив…
Пытаясь привлечь внимание
общественности к нормальному функционированию деловой среды и к перманентному
перераспределению собственности, лучшие люди Гарнизона уходили в бизнес…
Пропали очереди! Вокруг магазинов
ВОЕНТОРГА выросли торговые палатки, снабжающие население импортным
ассортиментом бывшей вражеской продукции.
Служивый, принудительно
демобилизованный, строил торгово-развлекательный комплекс «У КОЛХОЗНИЦЫ» на
отчуждённых от Министерства Обороны землях, находящихся на отшибе под наружными
каптёрками. Расстрига сдал набившие оскомину вериги, в том месте, где идут
жопочасы, и отошёл от ратных дел в малознакомый, но доходный бизнес. Уволили?
ну и хрен с ним! Что ни делается, делается к лучшему…
Проглотив на завтрак традиционные
полстакана сметаны, мясной салат «Оливье», названный в память об одноимённом
французском поваре, два раза пережаренную свиную котлетку с гарниром из
гречневой каши и запив чаем с булочкой, товарищ майор Валет, подмигнув Ксении,
убыл в свой батальон для проведения строевого смотра. Перед полевым выходом…
Выход был найден начальником тыла
полка подполковником Шайбой. Вынужденно нарушая действующее законодательство
(семь бед - один ответ), товарищ подполковник Шайба вступил в сговор с
городскими предпринимателями по вопросу наведения мостовой переправы через
водную преграду для пропуска колонны отечественных КАМАЗов с контрабандным
импортным грузом, что позволяло дальнобойщикам миновать таможенные и
милицейские посты, сэкономить время и горючесмазочные материалы. Голь на
выдумки хитра… и не дай Бог с Ивана - пана…
Не вдаваясь во все эти тонкости
«для чего? зачем? почему? откуда?» Шайба заключил сделку с предпринимателями на
эксплуатацию моста в течение трёх суток за хорошие бабки, которые, оприходовав
по статье внебюджетные средства и списав на дополнительное питание, он мог
пустить на поддержание особо нуждающихся семей. Командир тоже в подробности
вникать не стал и отдал приказ на проведение трёхсуточного учения с личным
составом понтонного батальона. Командир батальона товарищ майор Валет,
обрадованный возможностью заняться делом, которому служишь, с честью и
достоинством выполнил задачу. Остро нуждающиеся получили подпитку и возможность
дотянуть… а командование лавировало между «на грани» и «посадят», выполняя
единственную задачу: «Выжить»…
Прогрессирующее отсутствие
финансирования, превратившее статьи сметы финансового обеспечения в пустые
параграфы, перекинулось на денежное довольствие военнослужащих. Задержки в
выплате будоражили законопослушных граждан военного городка. Возле дверей
финансовой части давно не наблюдалось привычного оживления и периодического
столпотворения. Отсутствие средств к существованию вынуждали на
несанкционированные мероприятия: митинги, пикеты, демонстрации…
Кликуша, кинув
клич: «Так это ж гребля групповая!» - воскликнув в дополненье: «Гик!» - в
истерике забилась… Крик стих… и с ним была плутовка такова.
Начальник финансовой службы
товарищ капитан Копейка проводил у входа в штаб митинг под руководством бывшего
замполита полка, а теперь заместителя по воспитательной работе (замвоспита)
товарища подполковника Трандычихина. Половичок покрылся пылью у Копейки, и он
вышел в люди.
Митинг проводился среди
предпринимателей малого и среднего бизнеса (трёх палаточников и одного
Служивого) и проходил на редкость спокойно и достойно. Единственный трёхцветный
транспарант, треплясь на ветру, гласил: «Братья славяне! Поможем своим!
Помогай! …а то проиграешь!» Рядом с транспарантом стояла многодетная жена
товарища майора Бездетного в окружении троих детей дошкольного и младшего
школьного возраста. Для усиления аффекта мелкой буржуазии воспитанники детского
сада «Солдатушки» под руководством Инфантилии Фригидовны угрожающе исполняли
тематическую песенку: «Увезу тебя я в тундру…»
Несанкционированный пикет в
составе двух контрактников дожидался Копейку за углом штабной усадьбы, нервно
попыхивая найденными окурками: «Ни полушки, ни копейки…» Самостоятельно
прогуливающийся на подножных кормах (на приусадебном газоне) Папаха, шкура
барабанная, демонстрировал полное безразличие к проблемам взрослых: «Нечего
стоять как стадо баранов, соображать надо, на подножные корма переходить…»
Копейка рубль бережёт, а у него свои заботы (главное пожрать, а там хоть трава
не расти)…
Выслушав доклад Копейки о
задержке выплаты заработной платыв
стране и денежного довольствия в Армии, просьбы о кредитовании семей
военнослужащих до поступления… Служивый отстегнул многодетной мамаше Бездетной
сто неденоминированных рублей и грациозно удалился на строящийся объект. Его
примеру последовали и лоточники, отломив от щедрот по полтиннику. Митинг
закончился. Многодетная мамаша от помощи отказалась наотрез, бросив через
плечо: «Как-нибудь проживём!» А Копейку похитили… ненадолго
Смирившись с судьбой и отведённой
ему социальной ролью, невозмутимый Трандычихин передал Инфантилии Фригидовне на
нужды персонала деньги не представляющие ценности для Вооружённых Сил. С
чувством выполненного долга он поспешил к командиру полка на доклад о
проделанной работе, сложив с себя обязанности политического и военного лидера
закончившегося санкционированного митинга…
А танки гусеницами грохотали, въезжая
в густонаселённую Москву. Совет Верховный расстреляли, потом отправили в
Матросскую тюрьму…
