В квартире было тепло и уютно.
Под богатырский храп любимого мужа Ксения, отбросив одеяло и попытки уснуть,
подводила итоги событиям давно минувших дней, прислушиваясь к сладкозвучному
дыханию наследника и робким толчкам наследницы…
White woman is in trouble - белаяженщинавпроблеме! Проблем хватало. Убывая с миротворческой миссией в зону
конфликта, Калигула в спешке оплодотворил сохраняющую себя до поры до времени
Ксюшу. Правда пора пришла, в виде ордера на отдельную жилплощадь, но надо же
эту площадь ещё и благоустроить! Благодаря гусарской помощи вездесущих
Цугундера и Валета, силами подчинённого им личного состава, косметический
ремонт был произведен качественно и бескорыстно.
После проведённого ремонта
нажитое имущество, скрашивающее быт молодой семьи, выпячивалось анафорой
коммунального проживания. Да и сами пожитки представляли собой всего лишь две
армейские кровати, полученные Калигулой на складе КЭС
(квартирно-эксплутационной службы) во временное пользование, под роспись.
Остальной скарб был подарен на новоселье щедрыми добропорядочными горожанами
военного городка. Общежитьевские комнаты были инвентарно меблированы, поэтому
раньше как-то особо не нуждались, но вот с получением первых квадратных метров
от Министерства Обороны, издающих запах съехавшей семьи Ныряло, обнажилась
скудность совместно нажитого…
Ксения даже не ожидала такого
высокого рейтинга и популярности среди людей полка. Приходили близкие знакомые,
не очень близкие, дальние приходили, малознакомые и не сильно знакомые
приходили… и все несли, несли, несли…
Цугундеры подарили набор кухонных
ножей и мясорубку, электрическую. Обруч от имени личного состава второй
инженерно-сапёрной роты преподнёс телевизор «Горизонт», собранный руками
сапёров из пяти валявшихся на складе у замвоспита, и картину ротного художника
товарища рядового Довбань «Лужа на снегу». Картина была шедевральная и
впечатляла яркой палитрой.
Чета Слабодрыщенок принесла
четыре табуретки из спального помещения инженерно-технической роты и две
прикроватные тумбочки с ковриками. Валеты одарили пятирожковой люстрой и тремя
несгораемыми лампочками с гарантией завода-изготовителя. Служивый даровал
семейный альбом «Раскрась сам», без картинок, Титкины вручили трубу позорную,
то бишь подзорную, и боксёрскую грушу, которую сразу же водрузили в дверном
проёме. Папахе груша пришлась по вкусу, бодаться понравилось… Инфатилия
Фригидовна презентовала кактус из уголка природы «Край в котором ты служишь»…
Много ещё всякого нанесли. В хозяйстве всё пригодится, моно-но аварэ (чары
вещей)!
И вот сидела Ксения среди
надаренного скарба, как старуха у любимого корыта, скорбя и сожалея. Финансовое
довольствие, полученное Калигулой перед убытием, до последней копеечки ушло на
организацию новоселья.
Полёт фантазий, пыл воображенья,
не руководствуясь размером сбережений, по полной схеме интерьеры рисовал.
Сбережений тоже хватало, но на что-то одно. А что это одно, когда всего-то
ничего? Ксения колебалась. Ей очень хотелось иметь двуспальное кресло-кровать,
как у Цугундеров… И, наконец-то, она решилась.
Сдать армейские кровати, на
которых была заложена плоть от плоти, оказалось несложно. Выловив на третий
день неуловимого начальника склада, Ксения разрешилась от взбаламутившего
бремени походных коек, но вот приобрести… оказалось не так просто. Во-первых,
не было, во-вторых, было, но на базе ВОЕНТРГА, а в-третьих, считай во-первых.
Простому смертному в этот пережиток социализма доступ строго-настрого
воспрещён. Изобилие рыночной экономики только набирало силу, и Ксения
обратилась… Валентина Антоновна, заведующая столовой, выручила. Записку
военно-торговому начальнику написала и отрядила Ксению с этой запиской на
полковом грузовичке, эксплуатируемом в интересах столовой. Правда, не читал её
никто, записочку эту…
Оскал привычный, на яйцах
портупея… стоял привратник на посту из года в год тупея… и внутрь не пустил: “IwasRussianpolicemanineconomicsectorcriminalpolice! (я был русским
полицейским в экономическом секторе криминальной полиции)”, - представился он и
многозначительно задвигал прокуренной щепотью. Ксения въехала… Прямо к складу,
с economics-бойцомна подножке. Бывший полисмен
отрекомендовал её должностным лицам: «Это от Валентоши, - и убыл на место. -
Быть славным - хорошо, спокойным - лучше вдвое!» А оставшийся персонал помог
выбрать, загрузить и отправить, облегчив Ксению от груза сбережений. Сервис! А
за сервис платить надо…
Стол-книжка, подаренный службой
тыла, и приобретённое кресло-кровать компактно прижились на жилплощади,
освещенной пятирожковой люстрой, но интерьер не создали. Развернув их во всю
глубь и ширь, Ксения ждала возвращения мужа, который, как ей нашептали, должен
был привезти валюту. После социалистической дискриминации и дискредитации
международного ДОЛЛАРА, слово «валюта» произносилось как-то робко и шёпотом, а
живьём её ещё никто не видел, но то, что это не плохо - слухи поползли…
Водрузив на стену шедевр «Лужа на
снегу» и оставив на охране Папаху, которому и в радость, и в дружбу, и в
службу… долбить грушу в дверном проёме, Ксения полностью отдалась производству.
Прислуживать в «греческом» зале,
названном в честь одноимённого маршала Гречко и фирменного гарнира
одновременно, ей вскоре наскучило. И она проявила инициативу в свободное от
прямых обязанностей время. Сначала в корнечистке, в посудомойке, затем в цеху
холодных закусок и добралась до варочного. Девчонка она была трудолюбивая,
смышленая и все ей были рады, обучая нелёгкому промыслу общепита. «Понятливу
девку недолго учить»…
Валентоша души в ней не чаяла.
Переведя «греческих» завсегдатаев на Майкино обслуживание, поставила она Ксению
в подмастерья к заведующей производством. И Ксения схватывала. До самых
схваток. Рожать её прямо из цеха увезли. Она и родила…
Три месяца с малышом посидела,
Калигула с долларами подъехал:
-Старший
лейтенант Калигула миротворческую миссию выполнил в составе бригады ООН, а ты,
дурочка переживала. Я на КП дежурил. Тепло там, светло. Сижу в майке. Дежурю.
Американцы приехали. Тоже с миссией. Модуль сборно-разборный привезли, и
собирать начали. В камуфляже, бронниках, с оружием, короче, экипировка - по
полной боевой. Им нельзя рассупониваться. Гонорар не заплатят. Работают в поте
лица, но чётко, слаженно, по инструкции. Я даже залюбовался. Панелька к
панельке, гаечка к болтику. Шуруповёртки, гайковёрты… Электроинструменты одним
словом и инструкция в ноутбуке со всеми схемами сборки. Любо-дорого! А в конце
у них не заладилось. Последний угол не сросся. Они и так, и этак. Никак! Два
раза разбирали и опять собирали. В инструкцию всё время заглядывали. Никак!
Пожалел я их. Взял кувалду и подправил уголок. Всё сразу на место стало.
Бросились они ко мне: "Russian very well!"
- виски предлагают, по плечу дружески похлопывают, а я им: "Itisimpossible! Iamdutytoday", - и дальше дежурю. Чего уж там…
Приврал, конечно, чтобы Ксению не
волновать, но отпуск ему большущий дали. Обставились. За доллары - запросто,
без проблем. Ксения на работу бегать начала, Валентоша попросила. Зав
производством уехала, в связи с переводом мужа к новому месту службы, вот она и
пригласила Ксению поисполнять обязанности, пока смену не найдёт. И Ксения
исполняла. Добросовестно.
Товарищ подполковник Баран
здороваться начал. Товарищ подполковник Шайба зауважал. Ему жёнка все уши
прожужжала про Ксюшу: «Ой, да какая умница, да разумница, да распрекрасница!»
Умела Валентоша мужем рулить, не
ущемляя его прав и личного достоинства. Даже на фамилии девичьей осталась, не
обидев: «А зачем? Какая разница Шайба иль Спираль?!»
Фамилия у Валентоши такая,
Спираль. Валентина Антоновна Спираль. И кручёная она, как спираль. Если бы не
она, не видать Ксении квартиры. Это она Шайбе нашептала: «Болтик ты мой, М30 на
80 (она его в минуты откровения болтом называла), парнишка на войну уезжает, а
девчонка в общаге остаётся. Испаскудят девку холостяки за год, ещё одна семья
порушится, а девка, кстати, у тебя в службе!» Попытки уговорить «по-хорошему»
перешли в прямую ругань: «…сатир развратный и лукавый! Ретивый паж из нижнего
сословья! Болт! Гайка! Шестигранник! Бор дремучий… или боров! Какашка! Кокнутый
абориген предместий Лондона! Вонючка!»
На следующий день на служебном
совещании командир полка вручил Калигуле ключи от квартиры за примерную службу
и высокие показатели в боевой подготовке. Тот прямо так и остолбенел, бледнея.
И вот лежит теперь респектабельная и порядочная Ксения Ивановна в собственных
пенатах, промысленных не красным отблеском лампады миловидной жрицы любви, а
божьей искрой целомудрья и терпенья… и от лукавого чуть-чуть.
А в общежитии «хорунжие» гудели,
испачкав стены кабаков. Гитары пели и балдели, и заглушали звон колоколов…
