Молодые мужчины, одетые в полевую
военную форму сидели в курилке у штаба полка и убивали время до назначенного
"Ч". Один из них крутил колёсико радиоприёмничка, пытаясь сесть на
желаемую волну "Speaks radio station "Liberty", другие, сидя и
стоя, звучали на отечественной волне:
-Министр
Обороны по телевизору сказал, что будем защищать Отечество малыми силами, малой
кровью… и малыми деньгами.
-С первым и
вторым согласен, с третьим нет. Сейчас за малые деньги и прыщ на заднице не
выскочит. А я с тёщей живу…
-Кто тебе
виноват? Перебирайся. Вон малосемейка под ружьём караульного пустует.
-Переберусь,
когда откроют. А дальше? Перспектива?
-А ты доживёшь
до неё, до перспективы?
Встреча командира полка с
военнослужащими, призванными по контракту, была назначена на 10.00, но они
прибыли раньше, выдерживая архаический ефрейторский зазор. Некоторые выделялись
из общей массы опрятностью тщательно подогнанного обмундирования и скрытой
удалью, некоторые - расхлябанной бывалостью и бывалой разухабистостью, а
некоторые вызывали сочувствие окружающих к пассажиру, случайно попавшему не в
свой трамвай.
-Мужики. А кто
знает, сколько сейчас стоит "Калаш" на чёрном рынке?
-Не знаю, но
меньше пяти не дадут.
-Чего? Тонн
(тысяч)? В баксах или рублях?
-В годах,
лишения свободы…
Команда "Становись!"
прервала обмен мнениями защитников отечества. Старший помощник начальника штаба
полка подытожил, построил, подравнял, пересчитал и рассадил в зале для
служебных совещаний.
-Господа
легионеры, - ласково начал Андрей своё знакомство с пока ещё ограниченным
контингентом. - Должен сообщить вам пренеприятнейшее известие. Результат
проверки боевой готовности и слаженности полка печален. Согласно рапортам,
полученным от командиров и начальников, явствует, что в этом достижении
немаловажная заслуга и вашего контингента. Многие прибыли с запозданием,
многие, мягко выражаясь, не в очень трезвом состоянии, а некоторые вообще не
прибыли. Вот Вы, например, господин Семисемейкин. Почему?
-Товарищ
подполковник. Жена болела. У неё менструация началась, а она эту болезнь очень
тяжело переносит. Не мог же я её одну оставить, - взволновано доложил
Семисемейкин.
-Не мог, -
согласился Андрей, прочувствовав всю серьёзность ситуации. - А вы, господин
Трахенмухер, почему не соизволили? Жены у вас, насколько я знаю, нет. Живёте
рядом. В общежитии…
-Не жил я там,
в эту ночь… - виновато потупился Трахенмухер.
Никто из контрактников злого
умысла не имел и причина у всех была уважительная. Даже у категории "не
очень трезвых". Андрей, насколько мог, объяснил, что в Армии проходит
реформа, что великая честь первооткрывателей пала на их полк, что на них
смотрит вся страна с любопытством: "Что из этого выйдет?" Что они
должны оправдать… и многое ещё "что".
"Первооткрыватели"пытливо
внимали. После разъяснительной речи Андрей перешёл к брифингу, отвечая на
вопросы в течение двух часов. Было задано пятьдесят три вопроса и дано
пятьдесят четыре ответа. На этом встреча командира с военнослужащими,
призванными по контракту, закончилась.
План комплектования
контрактниками, по докладу начальника штаба, был выполнен на 20%, из
планируемых на текущую дату 30-ти, т.е. с отставанием от графика. Москва
выражала своё крайнее неудовлетворение ходом реформы в еженедельно исходящих
меморандумах, но штаб пока отписывался, ссылаясь на атипичную пневмонию в Китае
и типичный насморк в России.
Несмотря на тесное взаимодействие
с военкоматами и тщательный отбор непосредственно, контингент шёл.
Количественно. А министр приказал брать качеством. Качество было. Но стоимостью
в четыре тысячи деноминированных рублей. За такие деньги полное начальное,
неоконченное среднее и, реже, среднее специальное образование соглашалось, при
условии получения квартиры в индивидуальное пользование, защищать Родину на
ближних (не дальше полкового забора) рубежах. Конечно, согласны были и на
дальних: "Любому пасть порвём!" - но за отдельную плату.
Андрей пригласил к себе в кабинет
заместителей. Начальник штаба гордо доложил, что призванные по контракту 20% -
шофера (даже один дальнобойщик есть и один крановщик) и ими укомплектованы все
должности водителей и водителей-механиков. Такое продуманное комплектование
позволяет повысить качество боевой готовности и эффективное использование
боевой и автотракторной техники. Заместитель по вооружению подтвердил и даже
похвалил за бережное отношение прибывшее по контракту пополнение, которое ни чета
срочникам, поверхностно обученным во всяких шарашках или вообще приобретших
водительские права за деньги.
-Да и
запчастишки сами достают…
-А что они
кроме этого умеют? - наивно поинтересовался Андрей, обращаясь к заместителю по
боевой подготовке.
-Хрен их знает,
- пожал тот плечами, - непривычно ещё с ними как-то, да и в программе боевой
подготовки об этой категории пока не пишут…
-Вот и плохо.
Завтра с утра сведите всех контрактников в одну группу. Запустите на сто
метров, потом на три километра, а после обеда - стрельбы. Принимать нормативы
буду лично.
-Так стреляли ж
уже в этом месяце один раз, товарищ подполковник, а больше не положено. Лимит
на боеприпасы! - возмутился зам. по вооружению.
-Стрельнём за
следующий, - успокоил Андрей и прекратил прения. - Товарищи офицеры!
Товарищи офицеры, щёлкнув
каблуками, в задумчивости покинули кабинет командира.
"Случай стандартный. Муж
вернулся. Дверь приоткрыл амбал: "Чего тебе надо?" - и в морду с
порога. Обиделся муж. Убежал. Выпил маленько, эдак грамм триста, злобой
налились глаза: "Чего?! Чего?! Живу я там!" - и "принял на
грудь" килограмм… В девяносто первом "люди застоя" прозрели, кто
лёжа, кто сидя, кто стоя и, очумев от пьянящей свободы, кинулись в бизнеса
мутные воды. Ваучер в руки и фунты под киль… Приватизация! Блиц-водевиль!
Предприниматели предпринимали… Военные дыры в бюджете латали "по горячим
следам". И без притворства всем отвечали: "Так точно! Живём мы
там…" - безрадостно подумал Андрей и "убыл на территорию",
продолжая знакомство с полком. Вернулся в гостиницу поздно вечером. Постель
разостлана, электросамовар горячий, варенье в розеточке и печенье
"Солдатское" на блюдечке с голубой каёмочкой. Приняв душ и вечерний
чай, Андрей, засыпая, подумал: "Кто это обо мне так? Надо спасибо…"
Стометровку пробежали все.
Немногие уложились (в смысле в норматив). Три километра прошли. Не многие
пробежали, многие уложились (на финише штабелем), невзирая на бравурные звуки
поддержки полкового оркестра. Проходя мимо "штабеля", Андрей
расслышал жизнеуспокаивающий хрип с сопеньем: "Ничего, братан, один день
как-нибудь переживём…"
-Так будет
каждый день, - в свою очередь успокоил Андрей исходящего слюной
"братана" и прошёл мимо.
На стрельбище опечаленного
заместителя по вооружению, глубоко переживающего по причине бесхозяйственного
сжигания боеприпасов, разнервировал остросюжетный зам. по боевой, который,
оглядев мишени, незначительно продырявленные владельцами стрелкового оружия по
контракту, радовался экономии фанеры. Назревающий конфликт Андрей погасил, но
после этого "злополучного" дня запереживал и штаб.
Командиры рот и батальонов,
углядев поддержку в действиях командира полка, начали задействовать
контрактников на хозяйственных работах, уборке территории и в спецмероприятиях
по зачистке очков общего пользования (одно на шесть человек) и краников (одного
на двенадцать). Уставы-то советские. В них правила писаны, а времён и случаев
нет. И технического персонала нет. Срочники всё это сами выполняли, а
контрактники оказали сопротивление, граничащее с неповиновением. О зачистке
очков и уборке территории в контракте не оговаривалось.
Некоторые "защитники"
перестали ходить на службу. Выждав месяц и "приняв все меры", их
увольняли, высчитывая из денежного довольствия стоимость полученного
обмундирования и сводя "баланс" на ноль,а документы отправляли по месту призыва.
Некоторые, порядочные, сами сдавали ещё незаношенное обмундирование и прерывали
контракт в одностороннем порядке. Процент комплектования упал до пятнадцати, а
график возрос до тридцати пяти. Встревоженная по этому поводу Москва слала
своих представителей.
Представители давили на Андрея,
обвиняя в срыве важного политического мероприятия государственной важности.
Андрей посылал их обратно, настаивая на своей концепции комплектования и,
наживая синдром производственной усталости, разыскивал кадры, которые решают… А
тут ещё свалившийся на голову роман.
Побывав во всех структурах
государственной власти городской администрации, Андрей заключил выгодные
договора. Администрация получала указание свыше на развитие патриотизма в
регионе и, нехотя, но всё же, пошла навстречу. Создав на базе своего полка
несколько военно-спортивных секций "Учись защищать Родину бесплатно",
он сумел перенацелить мизерные инвестиции городского бюджета, отпущенные на
патриотизм, по прямому назначению. Уговорил ветеранов СА и ВС РФ возглавить
зарождающееся движение, и более-менее сохранившиеся военные пенсионеры с
удовольствием согласились.
Молодёжные организации поставили
контингент, а работники военных комиссариатов дали добро на призыв по месту
жительства первоначально обученных защищать Родину бесплатно. Даже Округ
выделил дополнительные боеприпасы и горюче-смазочные материалы. Основа была
заложена. Оставалось ждать… но это годы.
В одну из основополагающих
бургомистерских приёмных Андрей наведывался по текущему делу не единожды.
Приветливая секретарь, Евдокия, окружала его великодержавной заботой и щедрым
вниманием кофейного бизнеса. Нерезультативных подходов к судьбоносной двери, за
которой восседал С А А М (Сан Ах Ай Мракобесов), было достаточно и между ними
завязалось чисто никакое отношение лёгкого флирта и армейского юмора. Как же
был удивлён Андрей, когда после решения в бургомистерии малозначительного, но
нужного, текущего дела к нему в кабинет прибыла смущённая Евдокия и призналась,
что полюбила его с третьего захода, и жить так больше не может. Андрей доложил,
что он женат, ждёт ребёнка, а самое главное - как-то обходится без секретариата
и нужды в этом не испытывает. Евдокия зарделась: "Я знаю", - охватила
Андрея горячим поцелуем и смущённо покинула кабинет, отняв всего лишь пять
минут от времени приёма по личным вопросам командиром полка.
Возбуждённый приёмом Андрей
вернулся в гостиницу не так уж и поздно вечером. Приняв, как обычно, душ и чай,
он устало свалился в разостланную постель и, засыпая, подумал: "Кто это
обо мне так? Надо спаси…" Но окончательно уснуть ему не дала слабо
скрипнувшая дверь. В комнату тихо вошла симпатичная горничная. Андрей
неоднократно замечал её в коридорах гостиницы и даже оценил по достоинству (женскому).
-Вы не знаете
меня, я не знаю вас, мы оба не знаем друг друга, - резонно подметила горничная
обволакивающим шёпотом, разделась и скользнула к Андрею под одеяло.
-Вы не знаете
меня, я не знаю вас, мы оба не знаем друг друга, - резонно заметил Андрей,
собираясь утром на службу и, наконец, исполнил то, о чём мечтал по вечерам. -
Спасибо!
Но знойная и пышная Евдокия знала
его, он знал её и оба знали (в лицо) друг друга. Нельзя сказать, что Евдокия
Агрегатова (официальная фамилия по мужу) дорогу забегала. Но на пути попадалась
часто, вонзая в Андрея похотливый взгляд неразделённой любви, в то время как
майор Агрегатов, добросовестно выполнял интернациональный долг в
"Черногории" (гостиница местная для иностранцев), заступая один раз в
неделю на круглосуточное дежурство (он в органах работал)…
