5

 

Мишаня и Пьер были отпущены руководством на рождественские каникулы. Толпясь у таблички, вывешенной на кассе родной конторы: "Вышла замуж. Буду через пятнадцать минут", - они терпеливо ожидали, постепенно остывая от горячки боевых будней последних месяцев. Вернее Пьер выпускал пар, а Мишаня слушал.

-         Кто-то из мудрых сказал: "Мы живем в мире, где один дурак создает много дураков, а один мудрый - очень мало мудрых". А попробуй разобраться в стране дураков, где здесь война, где мир? В чём шарм сегодняшней "принцессы"? Где блеск клинка и в чьих руках эфесы? Кто шашкой машет на лихом коне, решая опрометчиво извне, что можно разрешить лишь изнутри… Быть может, слишком любопытен я, прости. Мне не понятна суть повесы, чашу весов, в которой "средства", грузящего в противовес ведру "душа". Вместо того чтоб уделить хоть полчаса страницам мудрой книги, тинейджер пялит на себя вериги пошлости, цинизма и сотоварищи ордой стремится в пропасть дебилизма…

-         В завышенной самооценке трудно уловить оттенки ссуды сегодняшнего "Я". Чёрным по белому написаны этюды: эскизы ночи и наброски дня. В застое творчества художник. Малюет жизнь дальтоник (в натуре, сообразно шкуре). Молчат искусствоведы. Им этот жанр пока неведом. Мещане, самовыражаясь, несут в кабак свой трудовой доход. Расцветят вечер, изгаляясь, а завтра… как пойдёт, - пояснил, как смог Мишаня. Он был грамотным. У него, кроме наград, грамота была. Даже две.

Получив денежное довольствие и отпускной билет, Пьер, согласно купленному билету, убыл по адресу, любезно предоставленному Люлькой.

-         Без Андрюши не возвращайся. Рожать на днях буду, а он всё не едет.

Волоконские и Яблонские ждали Андрея на рождество, и он обещал. Но за два дня до Нового Года позвонил, что не сможет по причине сложившихся обстоятельств. Хорошо хоть Пьер вызвался, посылочку рождественскую передаст…

Пьер прибыл по указанному адресу за три часа до начала Нового Года. Адрес оказался гостиничным. Указанный номер был заперт. Напротив негостеприимной двери товарища подполковника стоял диван, журнальный столик и два кресла. Телевизор не работал. В одном из кресел сидела симпатичная девушка в вечернем платье и расстёгнутой дублёнке. Оренбургский пуховый платок небрежно лежал у неё на коленях, спускающихся на пол двумя половинками стройных ножек. Пьер сел в другое кресло и тоже расстегнулся. Мохнатую бобровую шапку он снял ещё в фойе.

-         На службе он, - сказала девушка ровным мягким голосом.

-         Подожду, - благодарно кивнул Пьер и поинтересовался: - Скажите, пожалуйста, а вы всегда дома бываете?

-         Всегда - да, сейчас нет, а что?

-         Да так, ничего. Социологический опрос. Меня Пьер зовут.

-         А меня Ольга.

-         Княжна…

Пьер не договорил, застыв в кресле с открытым ртом, как фонтанная статуя рыбы при очередном отключении водопровода. У запертых дверей Андреевой опочивальни остановилась шикарная норковая шуба. Изящное творение мехового бизнеса венчал шедевр парикмахерского искусства. Между ними просматривался набор французской косметики, умело уложенный на миловидное личико. Ног из-под шубы видно не было.

Женщины каким-то двенадцатым непознанным чутьём, независимо от социального положения, возраста и внешних данных, чувствуют потенциальную соперницу на расстоянии. В них просыпается Ахилл и, прикрывая пяту, толкает навстречу друг другу. И непримиримые конкурентки инстинктивно вступают в "…последний и решительный…" мобилизуя весь наличествующий интеллект и самые затаённые до поры до времени боевые качества. Первой атаковала Ольга.

-         На службе он, - прозвучал натренированный мягкий голос, проводя, как и положено, разведку боем.

-         А вы ему кто будете? - заняла круговую оборону косметика яркой несцеловывающейся помадой.

-         Горничная, а вы кто?

-         Жена!

Пробные выстрелы пошли рикошетом, и в бой вступила тяжёлая артиллерия:

-         У него жена родить скоро должна, а по вам не видно, хотя, судя по фигуре, неудачно скрытой вашей цигейкой, вы из всех мест сразу родить можете.

-         Вы в первом же акте лопните, деточка,  если на вас какой-нибудь мужчина позарится, не говоря о родах.

После проведённой артподготовки женщины пошли в рукопашную и, вцепившись друг в друга уничтожающими взглядами, пытались заживо испепелить. Выработанной ими энергии хватило бы на освещение Приморья в течение получаса, но Пьер не оценил халявного выброса энергетики и возможности её использования в мирных целях. Прогнозируя трагический исход битвы, он выбросил белый флаг парламентария, и вторгся в ход боевых действий незваным татарином:

-         С наступающим Новым Годом Вас. Говорят, правительство решило продлить контракт со Старым и перенести Новый на Новейший. Меня Пьер зовут. Не слыхали?

-         Что не слыхала? Про правительство или о Пьере? - отвлеклась косметика от ещё непобеждённого противника, развернув яхонтовую серёжку.

-         Про Новый Год, конечно. Замечательно выглядите, э-эээ…

-         Евдокия меня зовут, - совсем растеряла боевой пыл норковая шубка, - а Вас как?

-         Меня? Как и прежде, Пьер.

-         Вы тоже Андрея ждёте? - совсем расслабилась Евдокия.

-         Конечно. Я муж горничной. Он нас обоих пригласил, убраться. А ключи не оставил. Ждём-с…

-         А-а-а-аааа, - разочаровано протянула шубка. - Передайте ему привет и если что - я на вечере в ДО (Доме Офицеров).

Евдокия, не удостоив Ольгу, развернулась на выход, мстительно покачивая бёдрами. Ольга осталась в задумчивости, потом резко вскочила, набросила на голову платок и решительно направилась к выходу, обронив ровным мягким голосом: "Я тоже пойду".

"Ну и дела", - подумал Пьер, но додумать не успел. У запертой двери возник замороженный Андрей. В руках он держал две бутылки шампанского и большую коробку конфет. Горько сожалея об отсутствии третьей руки, он пытался извлечь ключ от двери, которая ещё издавала аромат яблока раздора.

- Давай помогу, - услыхал Андрей за спиной и удивлённо обернулся, выронив коробку с конфетами. В этом городе на "ты" к нему ещё никто не обращался.

Коробка легла удачно. Крышкой вверх. После дружеских объятий и похлопываний Андрей изложил программу действий:

-         Я сейчас по быстрому переоденусь, и поедем в ДО, народ поздравим, Новый Год встретим. Что там к чему я не знаю. Купил на всякий случай шампанское и конфеты, а там сориентируемся. Первый раз в полковой семье этот праздник встречать буду… в роли отца семейства…

Пока Андрей переодевался Пьер сообщил ему все домашние новости, передал приветы, гостинец и уже на выходе проинформировал о пышной гостье в норковой шубке. Об Ольге почему-то умолчал. Не счёл важным, наверное. Получив последнюю информацию, Андрей вернул Пьера на исходный рубеж, в комнату, вскрыл одну из приготовленных бутылок шампанского, разлил по стаканам и провозгласил: "За старый год, старина!" Закусив конфетой, он внёс коррективу в намеченный план: "В ДО долго задерживаться не будем. Поздравим и вернёмся. Вдвоём попьём, поговорим… Идёт?" Пьер не возразил, но немного удивился.

В танцевальном зале Дома Офицеров военные в цивильном с жёнами (у кого были) и девушками (у кого не было) отдавали предпочтение встрече Нового Года в полковой семье, в отличие от неприбывших, которые предпочитали дома, в кругу семейном. При появлении Андрея, в сопровождении Пьера, уже довольно-таки разгорячённые танцующие пары  слегка расступились, пропуская командира к микрофону. Андрей прошёл. Пьер, соблюдая субординацию, отыскал глазами Ольгу и подошёл к ней.

Подпирающая стену Ольга оживилась. Они как-то живенько обсудили метеопрогноз на ближайшие два дня и его последствия. "Выйдет Кощей Бессмертный на улицу босиком и отморозит себе левую смерть..." - посетовал Пьер и Ольга горько сокрушалась, пока из динамиков не раздался голос Андрея: "Свой результат намного проще, важнее результат всеобщий. И перед тем, как сделать шаг, переступив через порог, подводят все предновогодний, внутрисемейный блицитог… Маразм, конечно, уедает, который рядом и вокруг… Под Новый Год люди желают… И я желаю. И не вдруг… Чтоб секс-гиганты мысли тёмной и светлой мысли импотенты повели себя достойно, добровольно канув в лету. Ну, а тем, кто зачинает новой жизни борозду, пожелаю урожая… и в финансовом году. Чтоб душа не зарастала, чтоб парша не доставала. Жить себе, а не начальству… И чтоб мысль! Маразм - несчастье…"

В зале воцарилась тишина. Такого от всех выступавших ранее командиров люди не слышали. Отойдя от шока, зал взорвался бурными аплодисментами, заиграла музыка и военные в цивильном с жёнами (которых не было) и девушками (которые с другими пришли) радостно заплясали. Евдокия, неосторожно оставленная Агрегатовым у стеночки, метнулась в сторону Андрея, но бдительный Пьер, прочувствовав ситуацию, её перехватил и закружил как снежинку вместе со всеми её формами. Андрей благополучно покинул новую семью и ждал Пьера в машине. Пьер пришёл не один.

-         Знакомься, Андрей. Ольга. Княжна! Я её к нам на вечер пригласил, и она любезно согласилась.

-         Андрей Кириллович, - представился Андрей.

Дружеский вечер прошёл в тёплой (в эту ночь ничего не отключали) жизнерадостной атмосфере. Часа в четыре Ольга засобиралась, и Пьер вызвался её проводить. До общежития колледжа связистов, где проживала Ольга, было недалеко и Пьер вскоре вернулся. Поговорив ещё с полчаса о жизни, друзья весело заснули. Проснулся Пьер мрачным. Долго ходил вокруг да около, но, приняв какое-то судьбоносное решение, твёрдо попросил Андрея:

-         У меня через полчаса свидание с Ольгой, а через час самолёт на Ростов. Ты всё равно сегодня выходной. Сгоняй, пожалуйста, в аэропорт, сдай билет и возьми на завтра, а то как-то неудобно. Обещал человеку…

-         Хорошо, - сказал Андрей.

Приехал он вовремя. Объявили посадку на Ростов. Постояв немного у билетных касс, Андрей развернулся через левое плечо, и уверенной походкой прошёл на посадку…

                            В ОГЛАВЛЕНИЕ