-А как иначе?
Зря, что ли старался? У нас чубои здорово живут. Им Бог даёт. Если не там, так
тут…
-Кто едет,
мужики? - поинтересовался Андрей у крупных величин частного извоза (под 180 см и немного меньше в
ширину), небрежно обменивающихся сложившимися мнениями.
-Садись,
командир, - сказал "чубой" постарше, - тебе куда?
-В штаб Округа,
папаша, - сориентировал Андрей, пряча только что приобретённый авиабилет на
обратный рейс и извлекая нужную купюру для оплаты проезда в городском
транспорте ростовского муниципального образования.
В штабе никого не было.
"Ясное дело, первое января". Незнакомый оперативный дежурный на
вопрос Андрея: "Как там Арсенал 44/бис? Здравствует?" - сдержанно
ответил: "Это не наше ведомство", - сопроводив спросителя
подозрительным взглядом и неопределённо пожав плечами в погонах дежурного
подполковника.
"Ясное дело, да и откуда ему
знать, - констатировал Андрей и вышел на улицу. - А что, собственно, мне надо,
да и зачем я здесь?" До отлёта самолёта оставалось ещё два часа. Чтобы убить
время Андрей сел на троллейбус первого попавшегося направления. В троллейбусе
было немноголюдно, и он беспрепятственно вышел на следующей остановке. Вернее
ноги сами вынесли и понесли…
На всепогодном круглосуточном
рыночке внутренней торговли его остановил чистый невинный взгляд так похожий…
Взгляд принадлежал плюшевому медведю ростом с упитанного первоклассника частной
гимназии. Медведь мог рычать на трёх иностранных языках (японском, венгерском и
португальском), показывать язык, стоять и падать. Андрей приобрёл изобретение,
стимулирующее счастливое детство, пожертвовав треть месячного денежного
довольствия на процветание мелкого предпринимательства, и уже не доверяя ногам,
целенаправленно приблизился к знакомой двери.
-С Новым Годом,
Наташа! - испугал он хозяйку квартиры своим приобретением.
-Ой! Это Вы!
Спасибо! Проходите, пожалуйста! И Вас так же… ой! - смутилась Наташа от
нахлынувшей неожиданности.
Андрей разделся. Верхнее снял,
обувь и прошёл. Мамы дома не было. Мама деловой женщиной была и четвёртой
папиной женой. Папа, когда ушёл в депутатство, весь бизнес ей передал,
регулярно довольствуясь дивидендами. Вот она и работала на процветание без
выходных, праздников и семейных будней. Семья, в лице Наташи, обходилась. Не
маленькая уже.
-Чай, кофе? Или
что-нибудь посерьёзней?
-А
"посерьёзней" - это что? Шведский стол? Ветчинка, колбаска, сыры
изысканные, ананасы из фруктового салата…
-Без проблем! -
На этот раз Наташа не смутилась, обретя душевное равновесие.
-Я шучу. Чай.
Во время чаепития шампанского с трюфелями
они обменялись информацией о Пьере, которой ни у кого не оказалось. Поделились
наиболее яркими впечатлениями прошедшего года под тихие звуки, обильно льющиеся
из импортных колонок и, исчерпав общедоступные темы, Андрей пригласил Наташу на
прощальный танец. Создавшаяся обстановка взаимопонимания вдруг стала
напряжённой. Время поджимало, оставаясь чисто расчётным на дорогу до аэропорта.
Наташа напряжение почувствовала, как тогда в троллейбусе, и опять смутилась.
Андрей извинился, поблагодарил и откланялся, пожелав хозяйке приятной встречи…
Пьер и Ольга сидели за
праздничным, но нетронутым, столом в ожидании хозяина гостиничного номера, а
Андрей не по-военному задерживался. Свет не включали. При свечах было уютней.
Затянувшуюся паузу в праздничных мероприятиях скрашивала Ольга. Пьер молча, но
внимательно, слушал.
"…это сейчас у нас в деревне
одни бабы остались. К быкам ходят, когда невмоготу. А раньше и мужики были, и
молодёжь… И Васька, шибутной парень, был. Все девки по нему сохли, и я
влюбилась без памяти. Начиталась о Ромео... об алых парусах… Короче, сама себе
я эту любовь придумала, а онв соседнюю
деревню ещё и к Тоньке бегал, хотя мне божился, впрочем, как и ей. Мальчишкам
своими "мужскими" победами хвастался. Это мне потом рассказали. А
пока я любила и верила. Единственное, что смущало, так это повадки его скотские
во время нашей совместной близости. И я вслед за ним инстинктивно в животное
превращалась. А потом на душе как-то мерзко, пусто и стыдно делалось. По
телевизору "ВВС" с Дроздовым о животном мире рассказывает. Самцы,
самки, брачный период… Но мы то ведь люди! Школьникам сейчас Камасутру
преподают. А любовь?! Жениться Васька на мне собирался, но Тонька раньше
забеременела. Ославилась на две деревни и его "прославила". Васька
исчез. И я с деревни съехала. На связистку учиться поступила. А после учёбы
горничной на хлеб зарабатываю. Закончу колледж, в Армию пойду. Там как-то
светлей и чище. Мы сейчас у Волоконского в полку практику проходим… Ты думаешь
у нас с Андреем Кирилловичем роман? По тебе вижу, думаешь. Нет у нас с ним
ничего, и не будет никогда. Он настоящий. Я это сразу почувствовала. Пыталась,
как могла, быт его спартанский смягчить. Не ради него. Мне самой так хотелось.
А однажды вечером почувствовала, что ему рядом женщина нужна. Не знаю, какая
сила меня к нему в постель бросила… Так и проспали до утра. Как брат с сестрой.
Не тронул он меня, и я не приставала. Но, представляешь, утром на душе было так
тепло и радостно. Люди мы, Петя…"
Легко скрипнула дверь и Дед Мороз
красный нос в шинели подполковника, отряхнув налипший снег, весело
поприветствовал собравшихся:
-Пейте, пойте,
веселитесь, но под елку не ложитесь, чтобы дедушка Мороз в вытрезвитель не
унес!
-Мы не пьём,
тебя ждём, - ввёл в курс происходящих событий Пьер. - Во время вашего
отсутствия и нашего присутствия никаких перемен в окружающем климате не
наступило.
Андрей торжественно вручил Пьеру
и Ольге новогодние подарки. Пьеру - авиабилет в Ростов, а Ольге - большого
плюшевого медведя, умеющего рычать на трёх иностранных языках. Они беззаботно
расселись за праздничный стол и кутили до самого отбытия Пьера, и даже в
аэропорту. Сделав ручкой хвосту взмывшего в ночь авиалайнера, Андрей отвёз
Ольгу в общежитие, и убыл на покой в гостиничный номер. Перед убытием Ольга
виновато опомнилась:
-Ой, а мы вам
ничего не подарили!
-Самый дорогой
подарок - это свидание с людьми, которыми ты дорожишь…
